Музыка наощупь

Интервью с музыкантом Вадимом Пантиным открывает серию разговоров с аутсайдерами. 

Договаривались пересечься в 19:00 у Вадима дома. Время выбрано не самое удачное: будний день, пробки — с Петроградки мне было не уехать. Дошёл пешком до Чёрной речки и уже подумывал слиться домой. Оказалось также, что у меня не было номера Вадима, но тот сам позвонил, сказал, что только вернулся с работы. Переборов свою лень, я запрыгнул в автобус, чуть разомлел с мороза и открыл Довлатова.

Вадима я знаю два года, работали в одной газете. Интерес у меня он вызвал почти сразу, как я услышал из его колонок Portisheadвперемешку с Бьорк. Однажды неловко столкнулись в туалете, и я у него в лоб спросил про музыку. С тех пор понеслось: почти каждые выходные на всю ночь я бывал у него, мы ковыряли гитары, пили пиво и слушали его новые треки. Стоит сказать, что обстановка в его той, холостяцкой, квартире возле метро «Рыбацкое» была на редкость аскетичной. 

Свет был почти всегда потушен, монитор мерцал, хорошая звуковая аппаратура уводила прямиком в космос, и, наверно, никогда я не был так близок к музыке, как в то время.

Другое дело — его новая светлая однушка на севере. На пороге меня встретила жена Вадима Дина и восьмимесячный сын Марк. Дина сказала, что Вадим уехал искать симку для подаренного шестого  айфона, и неясно, когда приедет. Что ж, выходит, я даже не опоздал. За чашкой чая (второй, третьей) в течение часа мы вели непринуждённый small talk. Дина сказала, Вадим сейчас пашет на двух работах (обе связаны с дизайном), показала свой журнал, который тихонько создавала последний год, и делилась впечатлениями по поводу воспитания сына. Марк почти всё время сидел у неё на руках; когда не сидел — хватал в рот всё подряд, включая мои пальцы и угол стула.

Вадим приехал. Не переодеваясь, сел на кухне, плеснул чаю. Я решил не отставать. Дина принесла диктофон, положила его на стол и ушла в другую комнату.

— Как в твоей жизни появилась музыка? Из детства же?

— Музыка… музыка, да — появилась из самого детства. Папа мне играл на баяне, а я танцевал. Он музыкант был, барабанщик-вокалист. В молодости играл на ударных с ребятами, каверы в основном — Beatles, LedZeppelin. Это было модно, со школы до 30 лет почти, своего ничего не писали. 

— То есть ты с детства всё это слушаешь?

— Led Zeppelin, Queen, Nazareth. Это самое первое. Потом, уже когда постарше стал, подражал за братом, за Женькой, — у нас шесть лет разницы. В 16 лет он слушал рейв, транс немецкий, ну и я то же самое. Потом в нашей жизни появился Моби — первые альбомы 95-96 гг, потом эмбиент, потом Бьорк, которая мне дико не нравилась поначалу. Ну и пошли какие-то миксы, в девятом классе тогда учился. Qubase, Adobe Audition 1.0 — первые мои звуковые программы, чуть позже — Sound Forge. Брат на тот момент уже залипал во всём этом софте, но в основном — в паяльниках. Плееры разбирал, спаивал, распаивал, ломал свои и мои. Меня не спрашивал. Перезаписывал кассеты. Первая интересная запись Женькина — он брал кассету пленочную, резал пленку, склеивал разной длины, получалась дикая кракозябра. Такие вот первые нойзовые, айдиэм-эксперименты со звуком.

— А свой первый трек помнишь?

— Первый знаковый трек свой я записал, когда влюбился в девочку на втором курсе колледжа. Я тогда играл на гитаре — ну как играл, я же самоучка, подбирал что-то на слух. Табы даже не открывал никогда. Помню, отец заходит в комнату, сядет, я подбираю что-то, он слушает. Говорит: «непохоже играешь», встанет и уйдёт.

А я и не стремился похоже играть, мне нравилось нащупывать какие-то интересные мелодические ходы.

Трек тот был на стихи Цветаевой, как же там… «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес». Короче, я написал на него музыку. Взял у друга звуковую карту, через Guitar Rig записал в ужасном качестве.

Потом музыка ушла из моей жизни напрочь, когда увлёкся дизайном. Начал приезжать в Питер [Вадим родился в Ленинграде, но школьные годы провел в Волгограде – прим. ред.], Женя уже жил здесь, тоже музыкой особо не занимался. Планировал переезд, ездил на практику, работал удалённо. Делал периодически ремиксы, сводил что-то. Какие-то механические, не особо творческие темы.

 

 

— И тогда в твоей жизни появился монастырь?

— Я после практики в Питере вернулся в Волгоград, уже не учился, пытался искать себя. Мама тогда увлеклась религией, ездила по монастырям и как-то раз говорит: «поехали со мной». Ну и поехали на машине, все там такие милые-добрые-хорошие-искренние, мне там понравилось, и я остался. Прожил полгода. Колоссальный опыт духовный.

Самое классное было то, что я не был ни к чему привязан — ни работы, ни учёбы. Мозг был абсолютно свободен. Послушание у меня было — хоровое пение. Был такой парень — регент — монах, детдомовец с музыкальным образованием. Он стоял на клиросе и управлял песнопениями, зачитывал напевы типа «господи, благослови». Службы там дико сложные. Он пел первым голосом (там один ведущий, несколько человек поют вторым голосом, и ещё несколько — ниже). Очень кайфовый хор, меня туда определили, потому что есть слух и голос. 

А потом я понял, что период этот — безусловно, хороший, но я ещё молодой, жизнь не стоит на месте. И разницы нет никакой в людях — везде они одинаковые. И там, и здесь воруют, сквернословят и всё такое…

— И ты приехал в Питер?

— Да. Мы жили в Питере с одногруппниками из Волгограда. Жили вшестером в двушке на Академической, на улице Софьи Ковалевской. Две девочки жили в одной комнате, а четверо парней — в другой. И так полгода. В общем, это было нормально и весело.

Правда, в быту все меня ненавидели [смеётся] — ну, любили как интересного собеседника, например, — но ненавидели как человека, который живёт рядом с ними, дико шумит, постоянно поёт, не даёт спать и вообще много места занимает. Я в такие моменты уходил играть на кухню. Отрабатывал навыки игры на гитаре, которых до сих пор нет. Понятно, что они лучше становятся со временем — но это только в последних треках заметно. 

— На кого ориентировался?

— Сначала ориентировался на Radiohead, хотел делать как они, но более драйвово. Мы с Женькой создали проект Abjective [собственно, Вадим в этом проекте подписывается как  Domain Meta, а Евгений как Kenagenashi — прим. ред.]. Планировался он с Женькой, но тот до сих пор — плавающий сегмент, который периодически делает мастеринг. Вообще он эмбиент пишет, красивые мелодические паттерны, которые я иногда дописываю, превращаю в полноценные треки. Планирует в следующем году выпустить свой первый сольный альбом.

— Сразу было ясно, что будете играть электронику?

— Я хотел тогда объединить электронику с гитарами, чтобы было более экспериментально. Идея и концепция изначально — электронные мантры, сыгранные на живых, настоящих инструментах. И до сих пор я этого придерживаюсь. В большинстве треков есть звуки, сыгранные вживую.

Однажды Женька мне скинул Abjectivе Process — первую софтину, с которой всё началось. Всё, что там тогда можно было делать, — растягивать и сжимать четыре дорожки. Получались незаезженные звуки. Первый наш альбом почти целиком построен на таких штуках.

При этом главное у меня — это мелодика. Даже мой знакомый Эдриан Ландивьё, продюсер с Французского национального радио, (у него там своё Glitch-шоу) когда я ему скидывал записи с Black Trees [последний на данный момент альбом Вадима, вышел в свет в начале декабря на немецком нет-лейблеtonAtom — прим. ред.], послушал, говорит: «ха, классная, классная музыка, как всегда супермелодично. Поэтому я не буду слушать». Ну, он слушает брейккор просто.

— Расскажи про лейблы, как ты на них вышел?

Смотри. Тот же Эдриан сам меня нашёл. Рассылкой писем по лейблам мы с Диной занимались 3-4 месяца. В свободное время я писал музыку, но основной целью было нахождение контактов. Вот так откликнулся Матиас, он занимается лейблом tonAtom. Говорит, достойная музыка. Лейблу 12 лет (а это много для нет-лейбла), аудитория большая.

Многим не нравится, что слишком музыка разнообразна. Им нужен формат.

Есть еще другой лейбл английский, у них позиция: мы выбрали такой жанр, которым больше не занимается WARP [старейший лейбл, на котором издаются признанные мэтры электронной музыки: Autechre, Aphex Twin, Brian Eno, Clark, Flying Lotus и т.д. — прим. ред.]. Мол, сейчас он пишет попсу, а вот то, что писал раньше — записиAutechre 2000-х, например, — мы это перехватили. А WARP вырос, ушел в авангард.

Но у этих англичан такая позиция. Я им отослал Black Trees, они говорят: «хорошо, но полный альбом мы не издаём. Нам понравилось два трека, мы их возьмём в компиляцию в 2015 году». Я согласился, конечно, но не знаю, кто ещё туда войдёт. Забавно, что после этого я записал несколько мрачных треков для следующего альбома, скинул им, и они ответили, мол, «о, это божественно! Выпусти у нас EP после Нового года!» Сейчас написал два трека, ещё два — запилю на днях. Хотят жесткий технарь — вот его и получат. ЕР выйдет в марте-апреле следующего года.

— Что слушаешь в последнее время?

— Это как раз к вопросу о формате — слушал недавно Access to Arasaka: одно и то же по сути, с разницей в несколько нот. Зато один формат, 15 альбомов у музыканта — все одинаковые. Музыка у него крутая, но не для меня, видимо. Я хочу, чтобы у меня каждая композиция была необычная. Потому что я в первую очередь пишу музыку для себя. Ту музыку, которая нравится мне.

Слушаю новое — мало что заходит, и дело не в эгоизме, а просто мало электроники, которую я хотел бы слушать. Мне безумно нравится SigurRos — последние два альбома и несколько треков более ранних, вразнобой. СтарыхRadiohead тоже гоняю.

— Как насчёт монетизации?

— Не думаю совершенно, в принципе деньги — не главное. Всегда можно скачать мою музыку с бэндкэмп, заплатить сколько хочешь. Самый первый альбом почему-то больше всего покупали [DomainMeta – Metaphysics — прим. ред.]. Может, потому что там три версии одного трека; может, потому что он выдержан в одном стиле; может, потому что депрессивный; может, из-за обложки. Может, потому что Metaphysics называется. 

— К чему ты стремишься в будущем?

— Ну, может быть, сплит-альбом с кем-нибудь хорошим типа Кейт Кенифа.

Два альбома у меня сейчас готовы, пишется третий. Марик спит, я бы тебе поставил. Называется композиция Balance Me, звучит не совсем как айдиэм, но как — не знаю. Это то, что я мечтал писать, когда только начал заниматься музыкой.

Планы очень большие на 2015 год. Альбом Overmind в феврале, ЕР для британцев, без названия пока. Ну и тогда сяду постепенно за супер-супер-супер релиз. Знаю, что tonAtom его издаст, потому что он ищет действительно интересную музыку, не смотрит на жанровые клише, на формат, позволяет  многим музыкантам раскрыться. Но, может, с тем релизом получится шагнуть немного дальше — в другой лейбл.

Послушать творчество Вадима можно здесь:

http://tonatom.net/releases/136/ — ссылка на альбом Black Trees.

https://soundcloud.com/abjective, 

http://abjective.bandcamp.com,

https://soundcloud.com/domainmeta.