Театр Тела Синди Шерман

Мы открываем новую рубрику, условное название которой — Выставка. Каждый её выпуск будет содержать работы одного художника (или нескольких, если это определённая группа). Главная цель — показать, кому-то в очередной раз, а кому-то впервые, произведения (современного) искусства. Возможно, что в дальнейшем мы вспомним и про старых мастеров.

Рубрика всякий раз будет сопровождаться текстовым предисловием, похожим на те предисловия, которые обычно бывают при публикации стихотворных подборок.

 Синди Шерман

В нашу задачу не входит ни составление и изложение творческой биографии Синди Шерман, ни анализ или интерпретация её искусства. Мы лишь показываем вам некоторые её работы — это главное.

Но тем не менее мы обозначим несколько важных (на наш взгляд — важнейших) тем, перекрещивающихся в творчестве Шерман.

Первой важной темой является «женская». Не «феминистская», хотя в феминистский дискурс работы Синди Шерман безусловно попадают. Именно женская тема — потому, что сама художница никогда не артикулировала феминистских взглядов и намерений. Её творчество можно интерпретировать в феминистском ключе не потому, что автор — феминистка, а потому, что она женщина и очень часто использует для своих фотографий саму себя (правда, в образах, изменённых до неузнаваемости).

Критики утверждают, что своими работами Шерман обнажает то обстоятельство, что в современной ей (массовой) культуре к женщине относятся как к означающему Другого по отношению к мужчине. Как к носителю смыслов — но не как к их создателю. Образ женщины в кино — утверждает феминистская критика 70-х годов — создаётся мужским взглядом и мужским желанием. «Женственное» становится синонимом «игры», «маски». Все указанные смыслы постулируются уже в первой знаменитой серии «Untitled Film Still».

Позднее, в серии «Горизонтали», сделанной по заказу журнала «Artforum», художница изобразила своих героинь (вновь — переодетую саму себя) наподобие моделей в мужских журналах — лежащими (т.е. формат фотографий получился горизонтальным, а не вертикальным). Это вызвало скандал, журнал отклонил публикацию — Шерман обвинили в пропаганде патриархальных образов. Она же, по её собственным словам, лишь хотела создать у зрителя ощущение подглядывания, словно они внезапно оказались в комнате какой-нибудь героини этой серии в интимный, скрытый момент.

Ещё одна важнейшая тема в творчестве Синди Шерман — тема телесности, очень популярная на рубеже 1980-1990-х. Она появляется ещё в «Untitled Film Still» в виде незаметной, но явно подразумеваемой эротики. Однако по-настоящему раскрывается эта тема уже в более поздних сериях Шерман — таких, как «Сказки», «Сексуальные картины», «Исторические портреты».

Критик Екатерина Андреева указывает на то, что если ранние работы Шерман представляли собой «документацию хэппенинга», то более поздние стали уже театром тела, так как в них образы погружены в магическую среду. Эта магическая среда, по мнению Андреевой, возникает в серии «Сказки» (1985) за счёт использования художницей «спецэффектов»: накладных частей тела, протезов, имитации каких-то жидких субстанций.

Тезис о том, что искусство Шерман — это уже театр тела (а в американской критике это утверждение, конечно же, появилось практически сразу после появления серии), привёл к причислению её к европейской художественной традиции: упоминались романтизм и маньеризм.

Наконец, важное место в искусстве Шерман занимает тема травмы, смерти и — всяческого вытеснения соответствующих образов из пространства культуры. Говоря о своей серии «Сказки», Шерман даёт, по словам той же Е. Андреевой, «бахтинские комментарии»: смерть передаётся в этих фотографиях в карнавальном ключе. Кроме того, её работы проникнуты тревогой: это страх быть разрушенным — но и страх разрушить.

С течением времени художница всё дальше проходит по пути выбивания зрителя из зоны комфорта. Про её серии второй половины 80-х годов Дональд Каспит говорит, что мы видим в них «наши выблеванные фантазии».

Ещё один комментарий к теме телесности в творчестве Синди Шерман: «Шерман сопротивляется образу “культивированного” и “социализированного” тела, проявляя через своё авторское насилие над визуальным образом и зрением волю спрятанного в нормальном члене общества деструктивного двойника».

Тема формы в искусстве всегда была и остаётся одной из центральных — касается это и Шерман. Долгое время она очень плохо продавалась на аукционах: её работы шли в разделе «фотография», но кому из покупателей фотографий нужны такие вещи? Наконец, критики и арт-дилеры поняли, что её фото — это всё-таки в куда большей степени «картины», как она сама иногда их называет. С. Ш. никогда не делала большого количества отпечатков, число их, кажется, колеблется в районе десяти для каждой работы.

Между тем, по замечанию Каспита, художница полностью использует иллюзию фотографии: привлекает внимание к её искусственности, постановочности, фиктивности. Екатерина Андреева пишет об использовании Шерман «документальной убедительности» фотографии. И всё же, это — уже совсем не фотоснимки.

Более полно с работами Синди Шерман можно ознакомиться на сайте Нью-Йоркского музея современного искусства (MoMA), который на сегодняшний день обладает, кажется, наиболее полной коллекцией.