Передай привет богу

Глухой шлепок, секундное затишье и надсадное, нечеловеческое:

— Аааааа!

Люди, ожидавшие поезда на перроне, одновременно повернули головы на крик; те, кто стоял далеко, приблизились к краю платформы. Волна шёпота пронеслась по рядам: охи, ахи, бабьи причитания, стыдливое хмыканье мужчин — голоса усилились, как только из-за угла тоннеля начал выезжать поезд. Самого состава ещё не было видно, но свет от фар всё приближался к перрону. По громкоговорителю сотрудница метрополитена быстро и неразборчиво объявила о девушке, упавшей на пути. Люди сосредоточенно и с неясным предчувствием уставились в жерло тоннеля: поезд загрохотал, силясь затормозить, ржавый скрежет понемногу перебил все остальные звуки.

В это же время незамеченный никем паренёк в спортивном костюме и объёмной сумкой через плечо с обезьяньей ловкостью спрыгнул вниз, заботливо поднял девушку, положил её на край платформы и подтянулся сам. Во всех его движениях чувствовалась дикая природа: сейчас парнем завладели инстинкты, а не продуманная последовательность действий. Встав во весь рост, он, будто проснувшись, отряхнулся и огляделся по сторонам. Сзади него раздался голос:

— Спасибо огромное! Как тебя звать-то?

— Славик, — парень ответил машинально и оглянулся, тут же поморщившись: говоривший оказался худющим, патлатым чудиком в косухе и почему-то голубым школьным ранцем в левой руке; правую же он протянул Славе, чтобы пожать. Не дождавшись ответной реакции, хиппарь кинул ранец на пол и аккуратно подложил его под голову девушки.

Девушка лежала, не мигая и мелко подрагивая всем телом, спутанные каштановые волосы слипались от крови и пота, а лицо блестело от слёз; первое время люди участливо глядели на неё, впрочем, быстро теряя интерес. Славик тоже ради приличия постоял над девушкой, не зная, что и делать. Почти остановившийся поезд на последних оборотах доехал-таки до перрона и раскрыл двери. Славик быстро забрался внутрь вагона — свободных мест не было, и почему-то все зашедшие пассажиры бросали странные взгляды на этого коренастого, невысокого парня. «Подвиг, блин», — подумал Славик.

Вагоны зашатались, поезд тронулся, репродуктор прохрипел: «Следующая станция — Адмиралтейская». От резкого движения Славику свело живот, и он тут же вспомнил про две шавермы, которые съел на Сенной после тренировки. Похоже, началась изжога, но всё-таки надо чем-то жертвовать — дома всё равно продуктов нет. Прислонившись лбом к поручню, Славик силился понять, что сейчас произошло на путях. Девушка-то ему никто, однако ж чёрт дёрнул его прыгнуть на рельсы; а если бы не успел? Бабка, сидевшая прямо под Славиком, пристально и злобно глядела на его небритое смуглое лицо. Кажется, ей было обидно, что трагедии удалось избежать. Слава богу, на следующей вышла.

«Старая деревня». Весь зелёный, Славик медленно и грузно взошёл на эскалатор — он бы и лёг сейчас прямо здесь, но надо, надо как-то до дома добраться. Часы на станции показывали половину одиннадцатого, когда Славик вышел из метро.

Густые сумерки то тут, то там рассеивались в свете ларьков, но парень не глядя шёл мимо, к остановке. «Пива бы сейчас», — вертелось в голове, — «Мезим» запить». Бросив прощальный взгляд на единственное красивое здание в округе, — столетний, трехэтажный, полузаброшенный дом на другой стороне улицы — Славик прыгнул в подъехавший автобус. Место у прохода было свободно — кажется, награда за сегодняшние заслуги. Славик рухнул в него, кинул сумку под ноги, достал из кармана треников мелочь и начал сосредоточенно отбирать двадцать пять рублей за проезд. В сумке громко завибрировал телефон.

— Салам пополам, Андрюша.

— Алейкум, как сам? — голос Андрея звучал надломлено; после водки наверно отходит.

— Нормас, с трени домой еду. Как герой просто, — Славик усмехнулся. — Ну тут отдельная история, расскажу потом. Давай, может, пива бахнем? Через десять минут на районе буду.

— Да не, дело щас одно закончить надо.

— Какие это дела на ночь глядя? С Леркой своей встречаешься, что ли?

— Нет. С богом, — Андрей на том конце приободрился.

— А, ну привет передавай, — Слава будто не расслышал. — Не знаешь, кто на районе сейчас?

— Не знаю, не видел никого. Ты это, Лере скажи, пусть не обижается.

— Я в ваши дела не лезу, — Славик холодно посмотрел в окно: автобус медленно поворачивал на серую, ещё толком не застроенную, Туристскую улицу. За окном неожиданно началась ночь — из света только ряд фонарей и далёкие высотки.

— Брат, послушай, я серьёзно…

— Я тебе уже сказал, я не…

— …я сижу на подоконнике девятнадцатого этажа и вот тебе позвонил. Ты меня давно знаешь и поймёшь.

Славик набрал побольше воздуха и выдохнул.

— Ты это к чему? На хате зависаешь, что ли?

— Да какая хата, говорю же, к богу хочу.

— Так, стой, погоди, Андрюш. Что за херню ты несёшь?

Автобус плавно остановился на Оптиков прямо напротив супермаркета. Прихватив сумку, Славик вышел, съёжась от крутящей боли в животе и беспокойно глядя перед собой.

— Какой дом? Адрес скажи!

— …передай Лере, что я хотел стать героем для неё. А маме с папой, что я их люблю, пусть не переживают…

— АДРЕС, ДРОН! — Славик перебежал дорогу на красный и остановился, сжимая-разжимая свободный кулак.

— Лыжный переулок. Помнишь, балкон с которого мы ссали, когда на доставке ноутов работали?

— Приблизительно, — Славик вздохнул и обратно перебежал улицу. Бег получался какой-то вязкий и в полсилы, дыхание сбивалось в два счёта из-за изжоги.

— Что за… херню ты несёшь, — Славик порядком запыхался и не мог говорить длинными фразами. — Кончай моросить… дура… слезай, поговорим норм… мально.

— Нет, Слава, я уже решил. Даже не страшно теперь. Ну а как я ещё ей докажу?! — Андрей внезапно сорвался на крик.

Слава уже подбежал к парадному и остановился в ступоре, силясь вспомнить код от магнитного замка.

— Код, код какой!

Дверь тяжело распахнулась, и из-за неё вышла опрятная старушка с щенком чёрного пуделя на поводке.

«Или это не щенок уже», — некстати усомнился Славик.

— Звёздочка, сто…

— Да я вошёл уже, — сказал Славик. — Так что ты там доказать хочешь?

— …я с ней быть хочу. А она говорит, слабый я, даже умереть за неё не готов…

— Фу, что она дура, что ты, — Славик подбежал к лифту. К створкам был прилеплен скотчем листок бумаги со словами «Извините, лифт временно не работает». Снизу приписка от руки: «Ходи пешком — качай жопу».

— Да люблю я её, как ты не понимаешь!

— Да всё я понимаю, — устало выговорил Славик, ступая на лестницу. — Но помирать не варик, жить надо.

— Какая это жизнь!..

Славик психанул и убрал телефон от уха. Собравшись с силами, он прыжками полетел наверх — в животе что-то противно тряслось и булькало, в сухом от бега горле ещё сильнее зашкварила изжога.

— В общем, это… Я докурю и… всё. Телефон здесь оставлю, пусть мои заложат, чтоб на похороны хватило.

— СТОЙ! — Славик еле расслышал голос Андрея в телефоне и натужно взревел.

— А что остаётся-то?

— Столько… баб ходит… а ты…

— Ты только себя не вини, — сказал Андрей и разорвал связь.

Славик остановился на каком-то этаже, тщетно прислушиваясь. Через силу набрав полные лёгкие воздуха, он устремился наверх, не думая уже ни о чём; пальцы, сжимавшие телефон, сами по себе вызывали Андрея. Трубку никто не брал. Через восемь пролётов, пробегая мимо балкона, Славику почудился свист снаружи, но он, стиснув зубы, лишь быстрее рванулся вперёд. Через пару секунд с улицы донёсся то ли вскрик, то ли всхлип, следом — глухой шлепок, за ним — эхом — ещё один. Внутри Славика всё рухнуло. Уже не чуя боли в животе и, кажется, боясь дышать, Славик тихо, на автомате, поднялся вдоль стенки до девятнадцатого этажа. На перилах балкона после Андрея остались телефон и пачка сигарет. Славик медленно вошёл и, не смотря вниз, набрал номер скорой.

— Отделение скорой…

— Лыжный переулок, 4, — перебил Славик и случайно глянул вниз. На козырьке тяжело ворочался Андрей, а под ним в свете фонаря лежала его правая рука.

— Рука…, — промычал Славик.

— Что?

—  Человек упал, — и закончил вызов.

Из квартир на соседних лестничных клетках, как тени, выползали соседи, странно глядя на Славика, который сел прямо на ступени и закрыл глаза. Перемигивания соседей плавно переросли в шёпот, двери со скрипом открывались, в квартирах орали телевизоры и дети, какая-то суетливая бабка, едва не задев Славика, быстрее всех оказалась на балконе и запричитала. За ней поспешили остальные тени.

Фотографии Азата Галиева.