Немного о Союзе писателей

Есть стойкое ощущение — выдам одни трюизмы: взрослому вменяемому человеку и так понятно то, о чём я собираюсь сказать. Но давайте допустим,  что мой текст прочитают дети или что кому-то будет интересна попытка систематизировать информацию на эту тему. Я постараюсь взглянуть на Союз писателей как на клуб по интересам и как на площадку для преступных схем.

Однако для начала позволю себе ещё пару оговорок. Мне куда ближе жанр художественной прозы, но я поленился изобретать развернутую метафору для описания столь элементарных вещей.

Во-вторых, я не знаю, как с этим обстоит дело в Москве и Петербурге. Поставил бы на то, что там в Союзе писателей творится такое же мракобесие, только с большим размахом. Статья же применима к провинциальным филиалам, о которых я могу судить с уверенностью.

С таким же успехом можно называть писателем человека, составившего объявление об утере собаки или меню школьной столовой

И так, мир как воля и представление, Союз писателей как клуб по интересам. Самой очевидной проблемой организации является позиционирование. Здесь налицо грубая подтасовка, сравнимая, например, с ситуацией, когда патриотизмом называют желание убивать граждан других стран. Конечно, в Союз писателей входит несколько известных бизнесменов вроде З. Прилепина и Ю. Полякова, но подавляющее большинство его членов — бездари, пишущие абсолютную малафью. С таким же успехом можно называть писателем человека, составившего объявление об утере собаки или меню школьной столовой.

Одна из функций, которую берёт на себя Союз писателей, — создание «кружков». В них оттачивают творческие навыки будущие нобелевские лауреаты. И кого же мы там встретим? Ниже я попробую обобщённо нарисовать портреты людей, которых чаще всего можно увидеть в клубах при Союзе писателей.

Поэтессы — это, как правило, женщины пубертатного периода или же периода близости климакса. Их творчество станет ярчайшей иллюстрацией любого пособия по психоанализу.

Мэтры — господа, которые могли бы возглавлять местный Союз или быть редактором кого-нибудь хренового журнала. Но что-то у них с этим не сложилось. Они говорят учительским тоном, навязывают свою вкусовщину и пагубно влияют на творчество молодых ребят, которые почему-то не могу послать их на хуй. Произведения мэтра в четырёх из пяти случаев — рассказы о деревне. Тут всё понятно: в Советском Союзе такое требовалось, и в то время ещё молодые куртизанки угодливо производили данный низкокачественный продукт.

Барды — речь идёт не о значительных представителях музыкального направления, а о посредственностях, населяющих редакции. Музыкальная и текстовая составляющие их произведений столь слабы, что в голову приходят мысли о родственности бардовской песни и русского рэпа.

Эпигоны — молодые люди, которые с охотой переиначивают стихи известных поэтов. В большинстве случаев в разработку идёт наследие Сергея Есенина. Но встречаются и смельчаки, что берутся за Бродского. Ценный совет таким людям: вы зря обходите вниманием стихи Бориса Рыжего — они просты для копирайтинга и не так заезжены.

Алкаши — люди, которые зачастую вообще не пишут. Они приходят на презентации, праздники, фуршеты с одной единственной целью. Блюют, дерутся, неадекватно комментируют вирши. В общем, можно без преувеличения сказать, что алкаши — самый симпатичный тип людей, встречающийся в «кружках письменной самодеятельности».

Местный гений — молодой человек, который много читает, всё знает, за всем следит. Возможно, учился в Литературном институте. Они эрудированны, их творчество получается читать без чувства неловкости. Вопрос: по какой причине вроде бы небезнадежный автор без принуждения приходит в общество отпетых фриков?

Местные гении зачастую наделены тяжёлым характером и уймой комплексов. Поэтому они стремятся туда, где их готовы не только терпеть, но и хвалить. В противном случае наши бунтари сидели бы одни одинешеньки дома и читали бы своих любимых Джойсов, а это им неприкольно.

Жирный клоп — главный редактор или председатель местного Союза, что часто совмещается; Карабас Барабас, ушлая мразь, единственный человек из всей честной компании, чьи руки дотягиваются до бюджетного вымени.

*

Я допускаю, что в таких кружках попадаются талантливые люди и чистоплотные в моральном смысле главреды, но процент их невыразимо мал. И уж точно нельзя говорить о том, что там формируется новая литература. Нет, это всего лишь клубы по интересам вроде авиационного клуба, радиокружка или кружка кройки и шитья. Единственный плюс подобных собраний, кажется, заключается в том, что их завсегдатаи придаются бесполезным и безвредным занятиям, а не гопуют или, например, не употребляют наркотики.  

Я не юрист, поэтому не могу сказать, каким юридическим статусом обладает Союз писателей. Очевидно, что он имеет много общего с большинством НКО. Это такие организации, которым государство доверяет делать добрые дела. Понятно, что добрые дела должны соответствовать представлению нашего правительства о доброте. Мы платим налоги, и благодаря нашей сознательности государство может отдать часть зарплаты светлым, активным гражданам, тратящим её на преобразование жизни российского общества — сказка!

Добрые дела можно делать и без огласки, так даже лучше. Однако эта система позволяет очень просто пилить бюджет

В действительности же такие граждане представляют из себя еблоторговцев и демагогов, просто не желающих ничего делать. Они предпочитают воровать, конструировать псевдопатриотическую полемику, изображать бурную деятельность — только бы не заниматься ни одним из видов труда. Мне доводилось видеть некоммерческие организации, которые действительно делают что-то полезное — к примеру, некоторые благотворительные фонды. Результаты их деятельности я мог наблюдать воочию. Я думаю о них с теплотой и жалею, что они лишь исключение из правил.

Так вот: и Союз писателей, и большинство НКО существуют за счёт получения грантов — денег на реализацию неких проектов. Многие такие проекты реализуются с похвальной скромностью, без излишнего кича, чтобы большинство населения не знало, куда пошла часть их налогов. Добрые дела можно делать и без огласки, так даже лучше. Однако эта система позволяет очень просто пилить бюджет. Заявка на грант представляет собой описание проекта и хитро составленную смету. Если упрощать: «мы привезём в город для поднятия культурного уровня населения такого-то барда. Для перевозки и хранения барда нам нужно то-то, то-то и то-то».

В смете можно написать, что райдер приглашённого музыканта 60 тысяч рублей, а самому ангажированному господину купить бутылку водки и вписать его к какому-нибудь местному синяку, который тоже бренчит пошлятинку — 60 тысяч в карман. Написать, что нужно распечатать тысячу афиш, сделать рекламу на радио, а вместо этого распечатать десять афиш, а от рекламы на радио вообще отказаться. Гранты подаются и на суммы выше миллиона, а за год грантов можно просить несколько. Одним словом, подобные организации систематически разоряют страну. Я не буду прибегать к описанию ужасов — вы и сами прекрасно знаете, что есть множество проблем, которые можно было бы при помощи этих денег решить. Но нет, эти деньги идут на счета циникам, на добровольной неоплачиваемой службе у которых бездарности и машущие флагами дураки.

Добавлю, что статья не экстремистского толка; её автор мнит себя гуманистом. Если вы решили после прочтения поступить не по-христиански, то это ваш личный выбор. 

Иллюстрации Артёма Мисюка.