«Что нам делать с упругой идеей мяча?»

В названии статьи приведена неточная цитата из стихотворения Николая Байтова.

Эпиграф №1

В качестве эпиграфа выступает замечательная сцена из советского фильма про старика Хоттабыча, в которой он попадает на футбольный матч со своим проводником-пионером и, не понимая, почему эти мужчины бегают за одним мячом, выдирает из бороды волосинку и дает каждому по одному мячу, чтобы они так не переживали. Игра, разумеется, заканчивается.

Эпиграф №2

«…истерическую амнезию можно считать продолжением детской амнезии, которая у нас, нормальных людей, окутывает начало нашей духовной жизни»

(З.Фрейд «Введение в психоанализ»)

Профессиональный спорт — одна из тех огромных тем, многогранно отражающих действительность, которые пока не были затронуты в «Стенограмме». Тем удивительнее писать этот текст, потому что здесь он из упоминания превращается в текст как бы о спорте в целом. Не буду этого отрицать, потому что да — хочется говорить о профессиональном спорте как явлении действительности, но именно поэтому начну, пожалуй, с наиболее яркой его части — футбола. И если точнее — с российского футбола, а ещё точнее — с истории о славном сибирском клубе «Томь», который в последнее время постоянно даёт причины спортивным журналистам рассуждать о себе.

Сам я никаким спортивным журналистом не являюсь и слежу за развитием событий только в силу инерции, оставшейся с детства, когда я интересовался футболом (не очень долго). Для тех, кто интересуется спортом мало или совсем не, поясню, что «Томь», о которой идет речь — уникальное явление в российском футболе: это всего лишь второй клуб из-за Урала, который вышел в премьер-лигу. Причём сделал это уже во второй раз. Вообще в высшем дивизионе выступают в основном команды центральной части России и северного Кавказа. За Уралом высокопрофессионального футбола практически нет, большинство сибирских и дальневосточных клубов играют в низших дивизионах и не имеют шансов пробиться наверх. В причинах этого удивительного явления разбираться стоит отдельно, но факт налицо. Именно в силу такой особенности возвращение ФК «Томь» из замечательного интеллигентного города Томска в премьер-лигу показалось большой радостью, возвращением серьёзного футбола за Урал. К тому же и сама «Томь» на первых парах показала себя настоящим борцом — не сливала матчи, а билась изо всех сил, и уже в третьем туре одержала первую победу (над «Уфой»).

Тем не менее ко второй половине сезона клуб подошёл с серьезными финансовыми проблемами — нечем было платить зарплату игрокам, они стали спешно уходить. Причин этому несколько: во-первых, выезды в другие регионы и само по себе участие в премьер-лиге — дело не дешёвое. Во-вторых, в составе клуба выступали не ребята с ближайшего двора, а серьёзные футболисты, в том числе легионеры, получающие зарплату в несколько сот рублей в минуту. Ну и в-третьих, «Томь» — не «Спартак», она в меньшей степени способна монетизировать свой бренд. Если перевести последний пункт на человеческий язык: мерч команды продается мало, матчи с её участием по телевидению смотрят не слишком активно, а стадион — даже в родном Томске — не заполняется до предела (надо признать, что это явление характерно не только для «Томи», но и для других куда более успешных клубов). Ситуация, в общем, плачевная. Еле-еле удалось наскрести денег, чтобы продолжить содержать клуб — похоже, этот футбольный год «Томь» всё-таки доиграет (вторым составом), а дальше — вне зависимости от места в турнирной таблице — вернётся в первый дивизион.

Перечисление причин, из-за которых «Томь» находится на грани выживания, — это новостная повестка, то есть даже не повод для обсуждения, а само по себе разумеющееся нечто, из чего поводы вытекают: «как спасать «Томь»», «кто будет играть за «Томь»», «кто возглавит клуб» — вот о чём говорят по радио и ТВ. Но никто почему-то не обсуждает главный вопрос — как так вышло, что неплохой клуб из достаточно крупного российского города (в Томске живет пятьсот тысяч человек, это областной центр), попавший в премьер-лигу, не может удержаться на плаву? Если поставить вопрос более радикально: почему спортсмены, объединённые в сибирский клуб «Томь» и умеющие очень неплохо бегать, забивать голы, обороняться и так далее, не могут за этот клуб выступать? Насколько спортивны причины этого?

Начнём с первой из них. Участие в премьер-лиге — дорогое, выезды — очень дорогие.

это продукт нездоровым образом раздутого капиталистического пузыря, который надули мы все вместе и который необходимо сдуть

С обывательской точки зрения футбольные клубы должны быть чрезвычайно богаты — они получают огромные по нашим меркам деньги за телетрансляции, они, вероятно, получают дотации от регионального и федерального правительства. В конце концов, они собирают стадионы, на которые люди ходят за не самые маленькие деньги. Всё это так — денег в клубы попадает достаточно, однако и тратить им приходится очень много, как мы видим по истории с «Томью» и другим аналогичным историям (например, когда Сулейман Керимов вдруг перестал финансировать «Анжи» и занялся другими делами). В профессиональном спорте футбольный клуб не может существовать на достаточно высоком уровне без серьёзных спонсорских вливаний, которые призваны покрывать расходы этого самого клуба. Кажется, в капиталистическом понимании это выглядит достаточно нормально, к тому же ну что там — «весь мир так живет». Однако благодаря истории нашей удивительной страны нам известно, что огромные финансовые вливания, реклама и брендированные футболки — это совсем не обязательный признак профессионального успешного спорта.

Не имею никакого желания идеализировать советское прошлое и не собираюсь этого делать, однако спорт в СССР, как это ни странно, действительно был поставлен на социалистические рельсы. По меркам западной Европы в Советском Союзе практически не было профессиональных спортсменов, наши футболисты или хоккеисты являлись скорее чиновниками, они не заключали миллиардные контракты, не снимались для рекламы, они просто работали или, если угодно, служили (особенно это характерно для ЦСКА или «Динамо») — то есть работали за установленную зарплату. Да, их зарплаты были существенно выше средних по стране, но они были соизмеримы, тогда как, сравнивая собственную зарплату сегодня с зарплатой, скажем, Артёма Дзюбы, можно невольно обнаружить свою шею в петле отчаяния.

Если, скажем, я не люблю идеализировать советское прошлое, а пытаюсь отметить в нём некие нехарактерные для западного мира черты, то наши государственные СМИ как раз очень любят этим заниматься. В частности, на радиостанции «Маяк» в конце прошлого года шла по-своему замечательная передача о советской хоккейной сборной, в которой один из звездных игроков 80-х годов рассказывал, что ездить на чемпионат мира было круто, потому что для чемпионата выдавали новую форму и новые коньки, а так коньки были одни на сезон. То есть у Харламова (монетизированного после смерти с помощью кино) или Третьяка были одни коньки на сезон, понимаете? Не было на тот момент никого круче этих ребят в мире — а у них были одни коньки на сезон. И на качестве их игры это особенно не отражалось — они все равно были лучше всех. Поэтому если мы думаем о том, что да, всё правильно, футболисты много получают, ведь они такие классные, профессиональные и успешные, надо эти мысли от себя гнать, потому что футболисты неправильно столько получают, это несправедливо, это продукт нездоровым образом раздутого капиталистического пузыря, который надули мы все вместе и который необходимо сдуть. Этот пузырь — зарплаты, безумные трансферы — помимо всего прочего (несправедливости) отдаляют нас от самой сути спорта.

Вспомнив о трансферах, мы переходим ко второй причине финансовых неудач несчастной «Томи» — «легионеры (как будто римские), получающие зарплату в несколько сот рублей в минуту».

Человеку, выросшему в 90-е, а тем более в нулевые годы, может казаться, что спорт всегда был сродни шоу-бизнесу — местом, где простые в сущности люди получают возможность заработать огромные деньги за то, что обладают достаточно сомнительными талантами, оцененными миллионами людей по всему миру. Смысл этих талантов заключается именно в том, что они просты и вызывают в зрителях при их демонстрации ощущение, что повторить нечто подобное — возможно, то есть рождают в зрителе надежду и понимание. Спорт — это зона, где всё ясно, где человек, лучше других владеющий техникой обработки мяча (любой может научиться!), забивает красивые голы, зарабатывает кучу денег и спит с певицами и моделями. В спорте кто больше забил — тот и победил. Идеалом той эпохи можно считать на удивление интеллигентного Дэвида Бэкхема, успешного не только как футболист «Манчестера», с которым он выиграл всё, что мог, и сборной Англии, с которой не выиграл совсем ничего, но и как настоящая поп-звезда, прически которой обсуждали на музыкальных каналах и в глянцевых журналах.

Предтечей этой идиллии был, конечно, великий Марадонна — наркоман, гений футбола, забавный кудрявый толстячок. Но, на минутку, Марадонна — это не так давно, он блистал в конце 80-х, а на страницы таблоидов стал попадать в начале 90-х. Причём на тот момент увидеть футболиста в популярном журнале как героя светской хроники или наркоскандала было скорее странно и удивительно, чем нормально. Спорт был спортом совсем недавно. Я родился в 87-м, а в 88-м сборная СССР проиграла голландцам в финале Евро. Они тогда бегали в смешных трусах, в советской команде не было игроков, выступающих в Европе, никто из этих ребят не был популярен на уровне поп-звезды. А всего за 4 года до этого «Зенит» в первый и единственный раз стал чемпионом СССР. В его составе тогда только 3 человека не были воспитанниками ленинградского футбола, а после победы в сезоне они всей командой отмечали триумф и только к середине следующего сезона оклемались.

Двадцатый век в целом, как мне кажется, характеризуется турбулентностью тех вещей, который возникли на его протяжении. То есть почти всё, что появилось в двадцатом веке, успело за очень короткое время дойти до абсурда и полностью себя дискредитировать. Футбол, да и весь спорт как таковой в современном виде (за вычетом Древней Греции), зародился в конце 19-го века (тоже совсем недавно, если подумать). И зародился на основании абсолютной свободы от финансов — в первое время в английской футбольной лиге было строго запрещено платить игрокам. Считалось, что это неспортивно. А всего через сто с небольшим лет «Реал» покупал Зинедина Зидана за 70 миллионов евро, потом Луиша Фигу ещё дороже. На данный момент самый большой трансфер — это покупка 23-летнего французского полузащитника Погба, договоренность о которой была достигнута этой зимой, более чем за 100 миллионов евро. 100 миллионов евро. Ни один из вас, читатели этой статьи, не заработает столько за всю свою жизнь.

Конечно, в «Томи» не играют ни Погба, ни Луиш Фигу, ни Зенедин Зидан. Хотя несколько лет назад уже упомянутый Керимов купил для «Анжи» Роберто Карлоса и Это’О — звёзд не меньшего уровня. Но на фоне диких трансферов самых крутых звёзд даже не самые суровые игроки продаются за очень большие деньги. Даже «Томь» покупает легионеров за сотни тысяч евро, а самый большой трансфер в истории российского футбола на совести «Зенита» — это покупка бразильского нападающего Халка, который после достаточно успешной карьеры в России отправился играть не в какую-нибудь «Барселону» или, например, «Лион», а вполне себе в Китай. В Европе, самом главном футбольном регионе мира, в его услугах нуждаются не так сильно. Ну или просто в Китае больше предложили.

Спорт был спортом совсем недавно

Это движение футболистов между клубами удивляет меня ещё вот почему. В Петербурге, где я родился, вырос, ну и по большей части живу, традиционно болеют за «Зенит». Здесь одна большая команда, титулованная, серьёзная, противостоящая всем московским клубам разом. Однако на данный момент эта команда имеет такое же отношение к Петербургу, как морская свинка к морю и свинке, извините за банальность. Потому что если мы придём на «Петровский» стадион (а скоро на новую «Зенит Арену») поглядеть на боевичок вроде матча «Зенит» — «Спартак», то увидим, как одиннадцать людей в майках с надписью «Газпром», ни один из которых не родился в Питере, сражаются с другими такими же людьми, большая часть которых не причастна к Москве и, возможно, никогда не была заиграна в подготовительных структурах «Спартака». А вот, например, выступающий за «Зенит» Дзюба — воспитанник школы «Спартака». При этом на стадионе - поклонники обоих клубов, которые хотят бить друг другу лица и порвать готовы друг друга. Почему? Это же какая-то битва пустых означающих, война пустот. И мы здесь, в Петербурге, должны честно себе сказать: этот клуб отношения к нам не имеет, мы не знаем, что это за люди и почему они играют под этим именем. Кажется, нечто подобное произошло в Томске, где за «Томь» выступали не менее загадочные персонажи, чем за «Зенит». Как тут не вспомнить плакат «Вы нас даже не представляете».

На этом мы переходим к третьей причине — полупустым стадионам.

Эти самые зияющие места на российских спортивных соревнованиях демонстрируют действительное отношение к спорту. Сегодня профессиональный спорт — это некий фон, который по-настоящему возбуждает и интересует совсем не многих, а многих оставляет равнодушными, хотя и они оживляются во время всевозможных чемпионатов мира, Олимпиад и прочих масштабных событий. В иное же время их молчание и призрачный интерес означают тихое согласие с существованием этой адской машины производства мнимой сопричастности.

100 миллионов евро. Ни один из вас, читатели этой статьи, не заработает столько за всю свою жизнь

Профессиональный спорт с одной стороны подтверждает величие страны, является обязательным условием этого величия, победы становятся объединяющим фактором, политическим явлением, подтверждением мощи народа (поражения говорят о заговоре чужих. Всё это делает спорт важным для государства, серьезной и существенной инвестицией. С другой стороны, он максимально защищен щитом своей полезности, которая является ничем иным, как ложью, потому что полезен в целом не спорт, а физкультура, фитнес, физическая активность как таковая. Нет, вовсе не соревнования с их сверхнагрузками, допингами и политиканством, делающими их больше похожими на битвы гладиаторов, чем на миролюбивые Олимпиады Пьера де Кубертена, возрождённые всего лишь сто с небольшим лет назад. Тот же спорт, который мы видим сегодня в новостях — это пагубная бесполезная мясорубка, перемалывающая огромные государственные и частные средства во имя удовлетворения амбиций, во имя побед. Мясорубка, захватывающая не отдающих себе отчёт в том, что они делают, простых людей, болельщиков, зараженных этим шоу, а в действительности — кормящих бесконечными деньгами тех, кто просто пинает мяч или катается на лыжах. При этом опасно связывать успехи в спорте с общим физическим развитием населения, потому что они не связаны — сегодня многие молодые горожане занимаются фитнесом, плавают, бегают марафоны. Но получим ли мы ответ, если спросим у прохожего на улице, кто такой, например, Антон Шипулин? Или выступает ли в «Формуле-1» российский пилот? Вроде да.

Здесь хочется вспомнить фильм «Девять дней одного года», в конце которого героиня Татьяны Лавровой говорит герою Алексея Баталова, получившему смертельную дозу радиации на испытаниях, о том, что, вероятно, не стоило вообще заниматься этой ядерной физикой, оружием и так далее. Он же отвечает, что сама логика человечества привела нас к этому, если бы не мы, то кто-то другой, всё сошлось бы к тому, что есть сейчас. Стоит задаться вопросом, должен ли был спорт превратиться в то, чем он является сейчас? Мог ли он быть иным? И стоит ответить на этот вопрос: он мог быть иным, он может быть иным, он бывает иным. В качестве примера лучше всего привести удивительное выступление сборной Исландии, составленной из непрофессиональных футболистов, на последнем чемпионате Европы по футболу. Исландцы тогда дошли до четвертьфинала, хотя сам их выход в финальную стадию был чудом. Или победу на том же чемпионате Европы, но уже 2004-го года, очень средней и совершенно не именитой сборной Греции. Или второе место клуба «Ростов» в прошлом сезоне российской премьер-лиги. Все эти примеры — из самого сердца шоу-бизнес-спорта, и все они говорят о том, что финансы и сверхдорогие футболисты — это совершенно не обязательный критерий успеха. Возможно, потому, что сам спорт — сопротивляется этому, сама структура спорта — это структура чего-то иного, более чистого, благородного и честного. Очень дорогой автомобиль или телефон — почти всегда гарантия удовольствия, очень дорогой футболист — не гарантия победы. Потому что людей нельзя покупать и продавать, а процесс доставки мяча в чужие ворота — это просто развлечение, весёлая игра, к которой не стоит относиться настолько серьёзно. Спортом, как и сексом, хорошо, приятно и полезно заниматься, но увлеченно наблюдать (особенно в компании друзей), как им занимаются другие, нелепо и вообще-то немного стыдно.

Фотографии Насти Обломовой.