Смерть в облаках

Роскомнадзор может получить возможность закрывать домены в досудебном порядке.

Вообще-то такой механизм уже существует, и служба с удовольствием им пользуется. Для нового права придумали понятие «разделегирование», и оно означает ту самую «вечную» блокировку, которую применят, скорее всего, к торренту Rutracker.org.

Россия занимает шестое место в мире по числу доменных имен, и Роскомнадзору будет где развернуться. Все эти новости, касающиеся регулирования интернета, в лентах не встречают бурного обсуждения. Все-таки мы привыкли к интернету, несмотря на жуткие диспропорции в его распространении по стране: это неотъемлемое право на доступ, которое дано откуда-то свыше, и «выше» не подразумевает бюрократический аппарат.

Сама служба играет роль мифических волков, которые рано или поздно материализуются. И те, кто работает в интернет-сфере, наподобие мальчиков кричат о скрытой угрозе. Мы постоянно видим эти иски Роскомнадзора о меме Сюткина, запрет на публикацию карикатур «Шарли Эбдо» и перепалки с «Гуглом» и «Твиттером». А новость про эксперимент с отключением России от интернета — что-то за гранью фантастики и повод задуматься о компетентности экспериментаторов.

Не нужно даже рассуждать, насколько серьёзны намерения блокировать и защищать права пользователей (если это вообще считается защитой). Практически все инциденты сводятся к запрету на ту или иную информацию. Запрет скачивать, читать, распространять и заявлять то, что пользователь считает необходимым.

В среде свободного распространения информации государственное регулирование интернета выглядит насосом, который пытается выкачать атмосферу: служба вбирает всё, до чего может дотянуться, и с таким же успехом отправляет обратно в сеть. Атмосфере, как и сети, безразлично, сколько воздуха выкачано или сайтов заблокировано.

Сама служба играет роль мифических волков, которые рано или поздно материализуются. И те, кто работает в интернет-сфере, наподобие мальчиков кричат о скрытой угрозе

Принципиальное различие между свободной сетевой средой и нормированностью государства приводит к хаотическому праву: регулирующий орган просто не успевает за развитием интернета, не имея прочной правовой базы, он пытается регулировать то, что не поддается чётким юридическим законам. Отсюда возникает произвол.

Примером служат персональные данные, которые вроде бы нужно хранить внутри страны. Но что делать с огромным массивом данных, уже хранящихся на зарубежных серверах? Роскомнадзор считает, что можно и не всё переводить в Россию: только новые данные, с 1 сентября 2015 года. Но если есть изменения в старых данных, их тоже лучше хранить здесь.

Наши данные становятся новой криптовалютой, которую можно продавать с таким же успехом, как нефть. Если пользоваться марксистской терминологией, то государство и транснациональные интернет-компании сходятся в классовой борьбе, где пользователи — лишь эксплуатируемые.

Трансформация и/или отмирание государственных функций в онлайн-среде приводит к их подмене: вместо аппарата принуждения и насилия — доступ к сети/отключение; вместо правовой базы — нормы саморегулирования и договорные отношения. Даже валюта становится биткоинами, к которым центробанки не знают, как относиться.

Не нужно заниматься футурологией, чтобы понять: разговоры о цифровом обществе не готовят никакой платформы для светлого будущего, которое наступит, когда все вдоволь наговорятся. Это судорожные попытки свести индустриальную экономику, устаревшие нормы права и активно развивающуюся отрасль, которая амбивалентна по сути.

Взять хотя бы авторское право. Ситуация с торрентами остра потому, что механизм скачивания никак не вяжется с традиционными прерогативами автора. Нажми посильнее на «Rutracker» — и он вместо исполнения предписаний повернется к правообладателям задом, откроет все закрытые когда-то раздачи. То есть выйдет из правового поля, с точки зрения закона. А с точки зрения сети ничего не изменится.

Не нужно заниматься футурологией, чтобы понять: разговоры о цифровом обществе не готовят никакой платформы для светлого будущего, которое наступит, когда все вдоволь наговорятся

Этот текст опубликован на сайте, и я не хотел бы видеть его под именем какого-нибудь Пупкина на условной «Кольте». Даже мою цитату с той же фамилией. Увидев её, мне захочется крикнуть: «Эй, ты! Это мой текст!». Но каждому пользователю не объяснишь, крик потонет в информационном сетевом шуме. И где-то Пупкин будет значиться толковым парнем, а я — нет.

Государство хорошо своими надежными институтами, с помощью которых ты можешь доказать своё право на авторство. На этом все прелести государства заканчиваются. Другие положения шатают из стороны в сторону, стараясь выкорчевать: под сомнением и срок охраны авторских прав, и снятие ответственности с пользователей за скачивание, и всяческие общества охраны.

То есть, следуя модной цифровой логике, я остаюсь один на один с аудиторией пользователей и должен уповать на её добросовестность. В чём сильно сомневаюсь. Невозможно легализовать все действия в сети — тогда легализация выглядит бессмысленной и вызывает произвол. Спасение от произвола, за неимением лучшего способа, — это всегда создание контрольного института.

Убрав государство с его консервативными взглядами, сетевое сообщество займется саморегулированием. И построением опять же государства, которое будет выглядеть «облачным», если можно так сказать. Онлайн-выборы показывают, что цифровая демократия — вещь весьма заманчивая, но чрезвычайно проблематичная. Она ведет к политической сингулярности и отмиранию бюрократического аппарата, на котором зиждется любое государство.

Которое умирать пока не собирается.

 Фотографии Кирилла Кондратенко.