Ответственность за чёрным ящиком

Камю говорил о невиновности отдельного человека перед другими. Даже за совершенное убийство ответственны все, а не только убийца. В противном случае нужно найти мужество не отправлять «виновного» на эшафот. Именно такая трактовка коллективной ответственности зачастую доминирует в различных интеллигентных кружках. Если нет справедливости, зачем говорить об ответственности?

Французский социолог Бруно Латур, говоря о критической социологии (Франкфуртская школа, различные постмодернистские течения и т.д.), подчеркнул, что она, стремясь к рефлексивности, не освобождает человека от системы, а наоборот — заставляет выбирать партийность[1]. Когда тебе говорят, что ты лишь раб своих «стереотипов», и предлагают другой взгляд на вещи, то забывается очень важная вещь. Если тебе вытаскивают из одной системы, говоря, что она неверна, и вставляют в новую, более правильную, то происходит ничто иное как смена парадигм. Горизонтальное становится вертикальным, а вертикальное — горизонтальным, но шар продолжает вращаться, как и прежде.

Так же и с ответственностью. Когда мы говорим, что никто не виновен, и за совершённое убийство отвечает общество, то именно в этот момент человек превращается в очередную деталь системы, только с обратным эффектом. Либо один виновен, либо никто — по-другому не бывать. Но, может быть, лучше рассматривать каждое действие в отдельности, может, именно так получится прийти к результату?

Совершим флешбэк в «Свинцовые семидесятые»[2] (Anni di piombo — годы свинца). Многие даже не подозревают, что почти два десятилетия, начиная с конца 60-х и заканчивая серединой 80-х, в Италии тратил и свинец подавался на завтрак, обед и ужин не реже, чем в африканских странах или современной Франции. Даже ФРГ, где орудовали банды «Баадер-Майнхоф», не была столь опасным местом. «Новый Порядок», «Национальный Авангард», «Национальный Фронт» — это перечень названий организаций справа, и этот список можно продолжать дальше. А также были организации слева: «Красные Бригады», «Борьба продолжается», «Анархисты 22 марта» и другие.

Когда мы говорим, что никто не виновен, и за совершённое убийство отвечает общество, то именно в этот момент человек превращается в очередную деталь системы, только с обратным эффектом

Только в течение 1970 — нач. 1971 гг. произошло 54 взрыва[3], и этот промежуток времени не является апогеем терроризма и насилия на Апеннинском полуострове. В декабре 1969 г. там мог произойти путч во главе с князем Боргезе, однако в последний момент все планы рухнули, и Италии удалось избежать греческого сценария. Взрывы в Милане на Пьяцце Фонтана, в Брешии на площади Лоджи, массовое убийство в Болоньи на железнодорожном вокзале, убийство Альдо Моры — это всё последствия свинцовых семидесятых в Италии.

Но мне хотелось бы более подробно остановиться на взрыве в «Banca Nazionale Dell’agricoltura» на Пьяцца Фонтана, который произошёл 12 декабря 1969 г. в Милане. Марко Туллио Джордана — итальянский режиссёр, он снял фильм с названием «Роман о бойне», в котором рассказывается о событиях, связанных с терактом. Используя оптику фильма[4], я постараюсь взглянуть на коллективную ответственность.

Сюжет фильма построен вокруг теракта, произошедшего декабрьским вечером в Милане. К главным участникам документального фильма относятся анархисты, фашисты всех мастей и государство.

После взрыва на Пьяцца Фонтана все подозрения пали на анархистов из-за найденного плаката возле банка, который якобы принадлежал им. А также таксист, подвозивший Вальфредо[5], опознал того по фотографии. Многих анархистов вызвали на допрос, в их числе был и Джузеппе Пинелли.

И здесь как в головоломке с капустой, козой и волком. Только вот правила немного другие: даже секундное попадание на остров приводит к смерти

Через три дня без еды и сна у Пинелли начали сдавать нервы. После предложения полиции настучать на Вальфредо в обмен на свободу Джузеппе заявил, что не собирается участвовать в этом цирке и отвечать на вопросы следствия. Тогда полиция решает сыграть сцену, заявив Пинелли, что с минуты на минуту были переданы показания Вальфредо. В этих показаниях бывший товарищ Джузепе взял ответственность за подложенные бомбы в банке на Пьяцце Фонтана на себя. И тут Луиджи Калабрези, комиссар полиции, направляется в свой кабинет за «показаниями» Вальфредо. Возвратившись в кабинет, где проходил допрос, комиссар застал полумертвого Пинелли, который, по заявлению сотрудников полиции, выбросился из окна.

Предположим, что это было не самоубийство, а убийство. И тут встаёт вопрос: кто ответственен за убийство Пинелли, и является ли данное убийство коллективным?

Если под коллективной ответственностью понимать присутствие или осведомленность о готовящимся преступление — значит, полицейские, находящиеся в момент убийства в комнате, виновны. Но в тогда складывается ощущение, что в итоге найдены лишь наказуемые, а результат останется прежним: вина людей не опровергается и не подтверждается — она теряет всякий смысл.

Если мы говорим, что ответственны только те полицейские, которые проводили допрос, и Калабрези, недоглядевший за своими подчинёнными, то мы упускаем ряд акторов. Ведь из фильма следует, что многие государственные лица знали о непричастности анархистов к произошедшим взрывам ещё до начала допросов. А некоторые вышестоящие чины и вовсе были задействованы в подготовке взрывов. Страх перед коммунизмом у государственных деятелей вёл к заключения «союзов» с радикально настроенными фашистами.

Теперь мы знаем, что в раскрытии убийства заинтересованы немногие. На кого в таком случае следует погрузить тяжесть ответственности за содеянное преступление? Если Луиджи Калабрези на встрече с журналистами выскажет мнение, что данный инцидент не является самоубийством и что это спланированный акт его подчинённых, что же он получит в результате? Спускаясь солнечным утром по лестнице, неожиданно для себя он споткнётся о перила и разобьётся насмерть? Или, вернувшись после работы домой, он не увидит среди родных стен жены с ребёнком?

Такие сценарии вполне возможны. И здесь как в головоломке с капустой, козой и волком. Только вот правила немного другие: даже секундное попадание на остров приводит к смерти. Поэтому если и появится способ удовлетворить и тех, и других, то всё равно придётся выходить за рамки существующих правил. Однако наиболее очевидным вариантом будет выбор между достоинством Пинелли и признанием того, что он не накладывал на себя руки. Но в этом случае Калабрези придётся пожертвовать чем-то большим, чем просто отставкой по семейным обстоятельствам, или Калабрези не придётся ничем жертвовать, но тогда честное имя Джузеппе не будет восстановлено.   

Здесь и всплывает вопрос о коллективной ответственности. Если убийство станет достоянием не только узкого круга чиновников, а всей общественности, будет ли ответственен Калабрези за убийство, совершённое не его руками?

Быть ответственным — это значит отвечать за свои действия и поступки или не только за свои?

Пример Калабрези показывает, что коллективная ответственность так или иначе доберётся до человека. Мыслить с точки зрения отдельного индивида сложнее, чем с позиции организации. Всегда проще говорить о культурно-исторических аспектах и «существующем» обществе, чем разбираться в каждом по отдельности, пытаясь общество пересобрать.  

Есть ли в таком случае смысл говорить о коллективной ответственности? Определённо есть. Если ты комиссар полиции, то и требования к тебе будут другие — в зависимости от погонов и кокарды. Ты не сможешь сослаться на то, что в случившемся твоей вины нет — не поверят. Поэтому и за каждый шаг подчинённых придётся отвечать, нравится это или нет.

Что касается конкретного убийства анархиста, то тут, думаю, ответственны исключительно те полицейские, которые находились в помещении в момент убийства. Комиссар полиции виновен лишь в том, что он комиссар. Однако, как я говорил ранее, виновность в этом случае, если остальные акторы также не будут «разоблачены», отходит на второй план.

А сейчас перейдём к тому, чем закончились события, связанные со взрывом на Пьяцце Фонтана:

1. После 33 лет расследования обвинённые за взрыв были оправданы Конституционным судом;
2. на родственников погибших были возложены судебные расходы;
3. полиция Милана была освобождена от ответственности за смерть Джузеппе Пинелли;
4. Луиджи Калабрези в 1972 г. был убит левыми террористами.

Калі мы абавязкова мусім патрапіць, мы павінны перастаць цэліць. Перастаць быць няшчасным лучнікам. А самім стаць стралою[6].