Нью-Йорк как мечта и миф

Джазовый стандарт «Autumn in New York», написанный Верноном Дюком в 1934 году, не утратил свою популярность и сегодня, так же как и пословица «на древе успеха много яблок, но когда вы выбираете Нью-Йорк, вы выбираете большое яблоко», возникшая в среде джазменов того времени, которые изо всех сил пытались найти себе место под солнцем в Гарлеме — мировой столице джаза.

Однако Нью-Йорк был и остаётся мечтой не только исполнителей джаза. Город уже давно стал символом для всех, кто хочет жить, чувствовать пульсацию жизни и верить в то, что мир, где можно не притворяться, существует. Так, Джон Леннон, некоторое время проживший в нём в начале 70-х гг., сказал: «Я здесь просто дышу. Возможно, он умирает или в его воздухе много грязи, но это именно то место, где всё происходит».

Попыток передать дух Нью-Йорка было уже предпринято немало, начиная от Эдгара Алана По и (не) заканчивая Чарли Кауфманом. Каждый, кто описывал-изображал-монтировал этот город, ругая его или же наоборот — восхищаясь им, тем самым признавал, что город оставил на нём свою печать, а заодно и создавал очередной миф о Нью-Йорке.

Дос Пассос доказывал, что города, где возможности безграничны и где каждый достигнет успеха, на самом деле не существует; Фицджеральд подчёркивал «блеск и одиночество этого города»; Вуди Аллен в «Манхеттене», характеризуя своего героя — Айзека Дэвиса, говорил о нём: «он был романтичен и одновременно суров, так же как любимый им город»; Сергей Довлатов писал о нём: «Нью-Йорк реален. Он совершенно не вызывает музейного трепета. Он создан для жизни, труда, развлечений и гибели»; Бродский как-то отметил, что про этот город может написать только супермен, однако супермены не пишут стихов.

Формировать своё представление о месте, где никогда не был, основываясь исключительно на произведениях искусства, представляется более чем наивным, однако две тонкие ниточки, которые связывают меня с Нью-Йорком, думаю, позволяют мне говорить о нём.    

Моя подруга Л. жила там некоторое время. Я помню её разговоры о городе. Наверное, через них я и установил заочную связь с ним. Звучит немного абсурдно, но так и есть. Л. говорила о Нью-Йорке, что это то место, где всем плевать на тебя.

Вот оно, одно из определений свободы, выраженное через отчуждение и отсутствие эмпатии, та свобода, которая вызывает восторг и ужас одновременно.

Жизнь в этом городе, подобную имманентной логике сплетни, представить просто невозможно. Каждый сам по себе, каждый — голый человек на голой земле.  

Ещё одна вещь о Нью-Йорке, отложившаяся в моей памяти, — описание Л. нескончаемого потока людей, говорящих на всех языках мира. Нью-Йорк как новый Вавилон. Что может быть прекраснее Вавилона, где так легко можно потеряться или спрятаться?

Другая ниточка — мой друг Р., который, прожив несколько месяцев в этом городе, вернулся домой, а потом решил уехать обратно и уехал.Редкий пример того, когда абстрактное желание влечёт за собой готовность взять на себя ответственность и совершить смелый поступок.

Мы не говорили о метафизике города, однако я прекрасно помню рассказ Р. о том, как приехав в Нью-Йорк с небольшой суммой денег, он почти три недели не мог найти какую-либо работу. Однако эти муки неустроенности нисколько не омрачили его впечатлений: Р. заметно оживлялся, когда описывал город, можно было легко почувствовать то восхищение, которое охватывало его от воспоминаний о прожитых там нескольких месяцах.

Мне кажется, Р. полюбил Нью-Йорк как раз за то, что тот предложил ему борьбу, борьбу за право жить по-настоящему, не в тепличных условиях и бегстве в общепринятые практики, а в каждодневном акте становления.

Р. уехал два с половиной года назад; мы пару раз говорили по скайпу, изредка переписываемся, создавая атмосферу того, что нас не разделяет Атлантика. У меня над письменным столом висит его открытка с видом Манхеттена, отправленная из Бруклина с пожеланием рушить все преграды. Периодически вспоминая об этом, я улыбаюсь. Похоже, Р. сдаваться не собирается, а значит — настоящая жизнь продолжается.

Редкий пример того, когда абстрактное желание влечёт за собой готовность взять на себя ответственность и совершить смелый поступок.

Ничего не знаешь, ни в чём не уверен, каждый день занимаешься утверждением себя в месте, где нет никаких связей, привязок и обязанностей — ощущения абсолютной свободы и жизни как борьбы — голый человек, заброшенный на необжитое место, — вот такой он — мой миф о Нью-Йорке. И когда-нибудь я там буду, главное — чтобы хватило смелости и отчаяния, ведь это самое главное, хотя об этом можно было бы и не говорить.         

Фотографии Лены Стрыгиной.