Дневник Руслана Князева (часть 1)

7.5 Тревеллерс

Безмятежная радость (или натянутый смех?) сменилась даже не депрессией, а ощущением собственной бесполезности. Не скажу, что давал присягу обществу на вовлечённость в его процессы, но его членом-то я являюсь. Как минимум в статусе студента. Наверное, важно работать где-то, чтобы хотя бы заполнять дни. В моём случае они заполнены чтением статей, которые, на мой сегодняшний взгляд, убивают язык.

Серьёзно, переписывают ли журналисты тексты, перечитывают ли? Даже если так, работа производится несоизмеримо меньшая, чем при написании книги. Или сценария. С этим вообще сложно.

Почему у меня пропадает интерес ко всему время от времени? Потому что я признаю свою слабость и неведение в основных вопросах? Трусость? Какое-то юношеское нежелание ассоциировать себя с другими людьми? Недостаток встряски? Я не знаю. Но желания развиваться нет, т.к. нет интереса. Ну это сегодня так. Можно загореться, а потом охладеть. Всю мою жизнь так происходит.

Ещё подумал, идеология (или как это назвать?) позволяла людям делать великие вещи, укрепляла их уверенность в том, что это посильно. Великое время, великие свершения, великие люди. А мне Павел Глоба наврал.

И вот эта тенденция насаждения советскости — к чему она? Чтобы люди увереннее в своих силах стали? Олимпиада, КРЫМНАШ, дальше что? Мне это всё безразлично, с одной оговоркой — война. Честно, жизнь настолько настоебала, что пошёл бы добровольцем. Я, правда, не знаю, в кого стрелять.

И почему в мире больших возможностей надо терпеть и ждать, что что-то из тебя получится? Вот же они — возможности, — подставляй ладони. Я начал третий блокнот с мыслями, и куда они, и кому они? Да и рефлексия какая-то отстранённая выходит. Это не я. Боюсь признаться в том, что меня сломал большой город. Или ещё страшнее — разочаровал.

9.7 Избыток слов

Принцип восполнения — то, о чём я хочу написать, чтобы не забыть. Возможно, это и не имеет смысла. Как я заметил, комплексы толкают людей к развитию, некому совершенствованию. Этот лозунг «Я им ещё докажу, чего я стою!» постоянно звучит в голове у неудачника — у меня, например.

Очень страшно брать в примеры классиков — я же не знаю их мыслей. Если у человека что-то отобрать, он постарается это восполнить: вернуть, создать заново. Какой-то закон сохранения энергии получается. Опять никаких открытий.  

Великое время, великие свершения, великие люди. А мне Павел Глоба наврал

18.09

В общем, думал написать стихи, но не могу — слишком много думал. Сижу в любимом КХ на Владимирской. Думаю (опять это слово; иногда мне кажется, что «думать»-то я и не умею), жизнь меняется к лучшему, я стал собранней и принципиальней. Единственное, что серьёзно настораживает, — это секс. Точнее, моё отношение к нему, ибо я и представить себе не могу акт с кем-нибудь. Тут дело не в страхе или снобизме, а (страшно подумать) в самом физическом слиянии. Почему-то мне стал ненавистен голый человек. При этом сама похоть как первопричина мне не претит. Не сказать, правда, что я её испытываю.

Мне нравятся красивые люди независимо от пола, но тут следует разделять «нравится» и «хочу секса». Ещё больше в этом контексте беспокоит момент общения, когда импонирующая мне девушка (любая) начинает уже намекать о дальнейшем развитии отношений (ужасное слово!), а мне становится противно.

8.11

Как бы банально это ни звучало, но я сижу в кофейне. Много всего случается вокруг, но, в первую очередь, много ощущается. Ловлю себя на мысли, что ухожу в абстрактные дебри, а дневник всё-таки надо вести как-то конкретнее, интимней. Только голые мысли, только своя жизнь — без волнений по поводу непонимания со стороны. Вот я и пишу, что чувства захлестнули многих друзей: и это даже не любовь (слишком сильное слово), а именно что чувство любви.

Но здесь, конечно, интереснее тот факт, что я тоже в стороне не остался. Три влюблённости за месяц! Своеобразный рекорд.

Кофе, как обычно, отвратителен. Закурить бы… Об этом же помышляют возрастные ребята за соседним столиком, гоповатые на вид.

Радует какая-то внутренняя тяга к преодолению себя — я назвал эту тягу яростью, хотя не факт, что это верное слово. Ярость эта возникает не только из-за несоответствия моих текущих дел задумкам, но и как ответ на непопулярность у девушек. Ну серьёзно: три девушки за месяц. Две предпочли меня другим, третья работает вместе со мной и состоит в долгих отношениях с парнем. И вообще очень закрытая, загадочная личность.

<…>

25.11 «Пять углов»

Жизнь — это несколько маркетинговых ходов. Только что заплатил за учёбу в институте (!), где больше не горю желанием появляться. «Мы — бюрократическая контора. Услуги оказаны, значит, вы должны заплатить». Ёбаные деньги.

Сел у окна и впервые заказал себе ланч. 200 рублей — довольно дёшево. Надо как-то потянуть время до 16:30, когда начнёт принимать декан заочного. Как же я давно не писал, как давно не фанател от письма. Сегодня в очередной раз вспомнил, что профессионалом становишься от постоянного повторения материала, изо дня в день. Ну, то, что днём писать — невыносимо трудно, я уже проходил. Ночью тоже не выходит: клонит в сон из-за рабочего режима. Я вот сейчас отмазываться или жалеть себя не хочу вовсе, но, кажется, выходит именно это. Сейчас глотну кофе и напишу об интересном.

Поговорки. Пословицы. Афоризмы. В них заложен тайный механизм, в них кроется какой-то жизненный секрет. Однако в силу абстрактности высказывания («Не по Сеньке шапка!»), искомый смысл доходит не до всех, не сразу или никогда. Механизм может запуститься, только если у высказывания находятся точки пересечения с индивидом (именно с ним, а не с человеком вообще — здесь важны конкретика и субъективность). Возможно, с этим связано существование множества синонимичных поговорок.

Что лежит в основе кино? Да то же самое простое высказывание, скрытое за слоями других мыслей — менее важных. Волей-неволей выходит, что каждый автор старается достучаться до других — но до тех других, кто интересен конкретно ему. Отсюда и свой язык.

Фотографии Кирилла Кондратенко.