Призраки бобо

Выплывающие из тумана верхушки новостроек, мерцающие фактуры зданий не добавляют ощущения реальности происходящего, скорее наоборот.

Впрочем, к утру туман рассеется, и можно будет увидеть уже другие, уже обычные новостройки (семейство домов из стекла и бетона, окрашенное в неотталкивающий зелёный цвет), обычную окраину. В утренней спешке, в пути к автобусу и метро, встречаешь кого угодно. Здесь и мигранты, работающие на соседней стройке, и бедные прекарии, которым сподручнее снимать недорогую комнату на краю мира, и крепко стоящие на ногах, несмотря на хомут ипотеки, семьи.

Кого в Новом Девяткино почти не найти, так это бобо. Эта странная, испещрённая неврозами (особенно в России), но успешная страта предпочитает жить ближе к центру.

Конечно, если бы культура буржуазии тире богемы сформировалась на окраине — а она довольно плохо сформировалась и в менее периферийных зонах, — то местность приобрела бы иные (лофты, модные кластеры) очертания. Но пока мы довольствуемся «Жигулёвским» разливным и смеёмся над своей показной маргинальностью.

Механическая последовательность перемещений тела в пространстве затмевает лекцию, встречу с друзьями или что там вообще было?

Можно по-разному выстраивать идентичность, обретаясь в ветреной и туманной «Greenландии» (дурацкое название для жилого квартала, но когда, например, звонишь в службу поддержки, чтобы узнать, почему отключили интернет, для объяснения своего местоположения приходится пользоваться именно этим тегом; так в речи расцветают посеянные силами строительной компании семена).

Сложнее всего здесь, надо думать, приходится безработным или фрилансерам. Строка Бродского «За рубашкой в комод полезешь, и день потерян» обыгрывается в  интересных формах. В свободное время, если живёшь близко к центру, можно в минуты уныния выйти продышаться. Сходить в бар, на выставку или в кино. На окраине подобные авантюры устраивать сложнее: всякий, кто задумал сходить на вечернее мероприятие, понимает, что это примерно два часа, проведённые в дороге.

Каждая такая вылазка напоминает забавное, но тягомотное приключение. Ты спешишь через стройку, в метро протискиваешься сквозь толпу дачников с тележками, долго пересаживаешься с ветки на ветку, опаздываешь; на обратном пути подёрнутым плёнкой усталости взглядом читаешь книгу, ищешь мелочь на маршрутку, стоишь в длинной очереди «Ленты» с пакетом молока. В итоге механическая последовательность перемещений тела в пространстве затмевает лекцию, встречу с друзьями или что там вообще было? Словом, невстроенный в регулярные трудовые отношения обитатель окраины знает: если можно не выходить из дома, лучше из дома не выходить.

Трудности перемещения делают существование максимально виртуальным. Фрилансер, целиком зависимый от интернета, постепенно привыкает жить скорее внутри сети, чем вне её.

Возможно, моя ситуация (а всем ведь ясно, что речь идёт более-менее обо мне) субъективна, но удалённость от центра способна рвать социальные связи не хуже переезда в другой город. Хорошая новость заключается в том, что интернет с лихвой восстанавливает, если не наращивает, утерянное.

Встречи с людьми, как и встречи с объектами искусства, всё чаще происходят с внутренней стороны монитора.

Плохая новость: такие встречи редко выходят в реальное пространство и приводят к каким-либо серьёзным изменениям в жизни. Это похоже на гуляние по Риму через google-панораму — вроде интересно, но не Рим.

Редкие же вылазки в город теперь сродни плавному падению. Твоё тело больше не принадлежит тебе (как будто когда-то принадлежало), ты двигаешься в каком-то неведомом ритме, не понимаешь, что происходит. Даже если до поездки тщательно выстраивал маршрут по яндекс-карте и знаешь адрес. Эта дезориентация совершенно другого рода и уровня.

Так что же происходит с телом? Устроившись на новую работу, я с удивлением отметил, насколько некомфортными стали поездки в метро. Тело словно отвыкло от физического взгляда другого человека или же самой возможности этого взгляда. Кажется, ты весь состоишь из отметин, швов, жировых складок и неровностей. Так и плывёшь в мутной воде, беспрестанно нервничаешь под прожекторами чужих глаз.

Такие встречи редко выходят в реальное пространство и приводят к каким-либо серьёзным изменениям в жизни. Это похоже на гуляние по Риму через google-панораму — вроде интересно, но не Рим

Вообще человек окраины, вышагивая между обломков конструктивизма и монструозных высоток, должен быть, по-видимому, человеком очень волевым. Если он хочет чувствовать себя хорошо в этом узком коридорчике возможностей.

Воля нужна, чтобы работать по расписанию, выходить вовремя, читать в метро только важные книги, отжиматься и не терять веру в лучшее.

Есть другой вариант. Можно исследовать окраину, забыв про притяжение центра. Возможно, этот бесприютный дрейф на какое-то время станет спасительным.

Собственно, в обоих вариантах слышна тоска по призрачной бобо-культуре, которая так и не прижилась в наших реалиях. Вернее, прижилась, но в очень сжатом виде. Количество мест ограничено, а последний поезд, кажется, давно ушёл. Отчасти виноват авторитарный режим, который, проглатывая независимые СМИ одно за другим и бюрократично вторгаясь в те места, где ещё можно было дышать, существенно сокращает поле возможностей. И старшие поэты и писатели, успевшие коммерциализировать свои идеи (да так, что это вышло нестыдно), смотрят на очередного прекария с сожалением.

Описанная десоциализация была бы тревожным маячком, если бы не сулила что-то новое и перспективное.

*

Иногда я захожу в аккаунты известных газет демократической направленности в инстаграме. Или смотрю профили журналистов, там работающих. Испытываю чувства зависти и восхищения. С одной стороны, понятно, что то, чем они занимаются — это тяжёлый труд. С другой стороны, это красивая, нестыдная и обеспеченная жизнь. И не моя.

После волны зависти почему-то накатывает странная и практически иррациональную радость. Да, это не моя жизнь, но, кажется, я никогда и не претендовал.

Неустроенность добавляет в наше повседневное времяпрепровождение недостающего риска, который в свою очередь и перетекает в эту отчаянную радость. Возможно, она-то и поможет не заблуждаться между новостроек, искать обходные пути, продолжать писать тексты, не обращая внимания на отвратительный дизайн местных кофеен (которых нет) и скудную архитектуру. Может быть, как раз в местах, куда не ступала нога урбанизма и джентрификации, у нас появляется шанс оторваться от созерцания виртуальности и начать что-то делать.

Кроме того, сообщество, не собираемое на просторах интернета, возможно, соберётся там, где о красоте не помышляли, но она нашлась. 

Фотографии Алексея Кручковского.