Принцесса механизмов.
Одноразовое Королевство
Принцесса механизмов подошла ко мне, ее Одноразовое Королевство было пространством творческих возможностей.
— Если я не могу быть копией своего пространства, я хочу быть копией твоего, — поприветствовала меня Принцесса механизмов.
В Одноразовом Королевстве было многолюдно. Все занимались какими-то странными вещами, но выглядело это крайне захватывающе. Здесь царила культура разобладания. Разобладание — новая норма. Мир без мира. Или бесконечный мир. Он стремится избавиться от всего. Всюду контрастные скорости, и поэтому обладать чем-либо в Одноразовом Королевстве — дорогое и неэффективное удовольствие. То, чем ты обладаешь, уже не актив — поиск. Новый коллективизм. Каждый день — новая культура, общество, пространство. 5 минут — вполне достаточно для жизни. Возможность создать что-угодно, где-угодно и когда-угодно, вплоть до полного воспроизведения. Эпоха воспроизводимости. Доступ важнее обладания. Сверхновая культура. Временные отели, крутящиеся вокруг своей оси, где посетитель может поворачивать пространство по направлению к солнцу — растягивать или сокращать свой день. Каждый день имеет по 5 утр и 10 вечеров.
Демонтировать и снова собрать. Нулевой ресурсный цикл и экология всего. Постоянный поиск вместо обладания. В этом мире существуют группы людей, не согласных с таким укладом вещей. Свободные художники нарочно переделывают алгоритмы таким образом, чтобы предметы теряли свою первоначальную функцию. И город пересобирает себя снова.
— Копия рано или поздно станет неистребимым подлинником, оригиналом. Чем-то напрочь лишенным новизны, — объяснила Принцесса механизмов — отныне всё имеет право на бэкап. И всё уже воспользовалось этим правом.
— Она была права. Именно в таком мире, амнистии виртуального доступа, рождается культура всего. Сеть отменяет понятие авторства. Квантовые воры времени, идей, стандартов, регламентов и нормативов. Жизнь в жанре гиперссылочного ready-made. В поисках идеального общества, условно названного ctrl+c+ctrl+v.
Принцесса механизмов стремилась перепроектировать мир. С тех пор мы имеем дело с ксерокопиями ксерокопий. Объектом искусства может быть обычный копируемый файл. А мы — авторы свободно копируемого. Обязательные всеобщие ночные бэкапы, исключающие сбой и предвзятость — ее затея. Нечего больше добавить к этим виртуальным томам. Избыток всего. Эпоха стабильного безделья. Поэма конца. Копия. Генерация. Пространство анонимов, виртуальных пиратов и океана плагиата. Бесконечный мир замкнулся. В непрерывном пространстве больше нет функциональной необходимости. Веб-хиппи аркадно синтезируют взломы-виара. Парадигма новой неискренности. Абсолютная неподконтрольная горизонтальная всепоглощающая система. Горизонтальный радикализм. Информационные коллекторы собирают данные при каждом копировании.
Мы направились в министерство. Когда попали внутрь, стало понятно, что мы оказались в пространстве ожесточенной дискуссии о мире будущего.
Министерство Возмутительно Больших Вещей
— ...[Это RiboFunk-in BioNinja. Как связь? Нет времени! То тут, то там! Не слышу ничего! Перезвоните! Но учтите! Перезвон может сказаться фатально на ваших ушах! Это BioNinja! CYpherPunk-in!, — заявил министр К.
— Будущее практически непредсказуемо. Возможно, там, на горизонте грядущего, мир, свалившийся в мировую войну, или планетарная катастрофа, окончившаяся многолетней зимой, а может, и исчезновением всей биосферы. Однако, когда говорят о будущем, обычно грезят продолжающийся рост городов, технологий и информатизации. Компьютеры и виртуальная реальность, сильная и слабая версия искусственного интеллекта, телесная аугментация и биомиметика, информационный контроль и генная инженерия, колонизация планет и доступный космос — на все эти темы желающих рассуждать хоть отбавляй. Один только секс будущего будоражит и обывателей, и гуманитариев, и технарей. Но как только речь заходит о том, что будут есть люди, как одеваться, где жить, то в треде остаются только художники, дизайнеры и еще немного думающих инженеров-технологов. Словно это какая-то незначимая мелочь или нечто неизменное вовек, — сказал министр И.
— Тут есть две, скажем, искривленные плоскости. Как связь? Связь тонкая и в секрете — это комната, координаты (полимодифИк) □▪▫◊○◌●◦ⱠⱠⱠĦƇǾ. Имя KONFIDENZ.C.O.TELEPO. Если не У, попадают в ту-Ко. Происходит (со всеми, кроме лунатиков/детей/идиотов) CO-CO (cо-конвертация / cо-конституция/ cо-конвергенция). RiboPunk-in не У. Потому что БЕЛЫЙ НИНЗЯ, ЧЕРНЫЙ НИНЗЯ и НИНЗЯ-КОТ IS ONE.], — вновь возразил министр К.
— На мой же взгляд, еда — это ключевой элемент. И для технологий будущего, и для теории, и для творческих фантазий. Все-таки поразительно мало о еде будущего сказано фантастами и футурологами. Даже киберпанкам и посткиберпанкам в большинстве случаев я бы поставил неуд. Скромные вариации на тему гидропоники и генных модификаций — это очень мало для второго десятилетия XXI века. Я же думаю, что если ты как автор не знаешь, что ест твой герой, то ты понятия не имеешь о том, каков он и почему действует так или иначе. Импотенция воображения и нехватка утопий — ничуть не менее опасная тенденция, чем пресловутая экология. Ведь многие изобретения начинаются с нереалистичных мечтаний и идей, — продолжил министр И.
— Возможно, ничего не будет. Возможное ничего гораздо лучше, чем верное будущее, которое давит своей необходимостью. Мысли о нем мгновенно становятся навящевыми, преследуют повсюду, обязывают быть тем или иным, жестко ограничивают всякую свободу и фантазию. Такова судьба любого высказывания, претендующего на пророчество или установление закона, природу которого я не в силах понять. В таком случае нужно вовсе закрыть тему будущего, так как любые футурологические идеи скорее преграждают мне путь туда, — подключился министр М.
— Меж тем, с сохранением нынешних тенденций к 2050 году спрос на еду удвоится, а уже сейчас 30 процентов жителей планеты недоедают. Через 30 лет сложнее всего дела будут обстоять с мясом (под его производство уже загружено 70 процентов сельхозугодий), рыбой (океаны наполовину превращены в биологические пустыни) и питьевой водой. На эту тему многие судачат: обречены ли мы на вегетарианство и воду, полученную из канализации, или технологии спасут нас от неудобств, вызванных сменой пищевых привычек? Рационализация затрат как минимум приведет к изменению нашего рациона. В него с большим успехом попадут многолетние зерновые и выносливые культуры (например, просо, полба, киноа), генномодифицированные овощи (например, картофель устойчивый к фитофторе), виды мяса, рыбы и морепродуктов, наиболее удобные огромным фермокомплексам (наподобие замкнутых биосистем Aqua-spark, которые используют одну и ту же воду для выращивания рыбы и фруктов/овощей).
Однако в этой гонзо-заметке я хотел бы поговорить не только и не столько о том, чем именно способно прокормиться человечество (это вопрос к ученым и практикам), но прежде всего о том, какие варианты сулит нам будущее и как они отразятся на людях и культуре. Это будет не столько серьезный анализ, сколько фантазии, правда, фантазии, опирающиеся на уже существующие концепты и технологии. Я уверен в том, что не хлебом единым сыт человек, а в приложении к теме еды это значит, что люди ищут в пище не только полезные элементы и нутриенты, но еще и наслаждение — вкус, времяпрепровождение, идентификацию. Еда меняет и определяет нас — не только через состав, но и через ритуал и смысл, — заключил министр И.
— Представленное и описанное будущее каждый раз выглядит не таким, каким оно будет. Так, необходимо разделять будущее ретроспективное, ностальгическое, описываемое в языке существующего настоящего, и будущее, которое действительно грядет, еще неосуществленное, настоящее будущее. Первый вид описания будущего нам знаком давно, он до сих пор существует под видом технологических, архитектурных и политических утопий. Эти фантазии, проекты и мечты о будущем вызывают скорее скуку и скепсис, потому что сделаны способом, каким нельзя ничего сказать о будущем. В утопиях нет места времени, оно в них опространствленно, а значит, утопии не могут найти свой топос, место в реальности, — сказал министр М.
— Вообще стоит отметить, что уже сегодня у новых поколений существуют значительные проблемы с образом тела и телесным опытом. Один из ярких феноменов этого — психологическое расщепление, при котором человек пытается построить эстетический эрзац, образ плохой и хорошей пищи. Сегодня он хорошо заметен в рекламе и фуд-порно (а также в росте случаев анорексии), а в будущем вполне возможно приведет к еще более странным практикам и проблемам. Это может выглядеть как неукоснительный обсессивный ритуал: только жидкая еда, только маленькие порции, только переработанное или напротив нетронутое, только с сильным запахом/без запаха и т.д. и т.п..
Как я уже однажды писал, еда – амбивалентный феномен, она может нести как удовольствие, общение, успокоение или чувство бодрости, так и напротив – боли, тяжесть, усталость и бессилие, изоляцию или неодобрение от других. Негативные ощущения не только повышают уровень тревоги, но и актуализируют вопросы идентичности (кто я?). Не в силах принять и адекватно символизировать эту амбивалентность, такой субъект попросту придумывает две «еды»: одна «хорошая» (она желанна уже потому, что представляется своего рода беспроблемным партнером), другая «плохая» (маркер того, что в ней плохо — возникает либо биографически, либо заимствуется из дискурса). Поэтому проблемы с символизацией пищи рано или поздно превращаются в ту или иную форму бегства. Все мечтают о мире, в котором неизвестны гастрит, ожирение, стесненность во времени и средствах, недоступность качественной пищи/воды, даже банальное отсутствие аппетита. В реальном мире, еда — всегда компромисс. И возможно, это учит нас очень многому, как, впрочем, и ограничения, ведь они разжигают аппетиты, — сказал И.
— Утопии — это форма ностальгии о будущем, которое уже не случилось. Утопии мертвы, потому что в них нет возможности, потенции к осуществлению. Будущее, которое вытравило из себя горизонт возможностей, теряет шанс к осуществлению, становления живым. В таком случае оно лишь мешает настоящему будущему осуществиться, хотя само жаждет стать определяющим для него проектом будущего. Настоящее будущее не возникает из осуществленного настоящего, оно возникает из возможного, потенциально и скрыто наличествующего в настоящем. Так настоящее будущее, которое не было осуществлено, но содержится в настоящем, далее я буду называть Возможным, — сказал министр М.
— БЕЛЫЙ НИНЗЯ вдыхает его и смеется. Говорит: это RiboFunk-in! Как связь? И ко-конвертируется, когда хочет, на мгновенье превращаясь в НИНЗЯ-КОТ, в ЧЕРНОГО НИНЗЮ, а именно в минус седьмой подлунный OBRATNIY PORYADOK — он пульсирует и рождает узор из адски-глубоких древних деревьев, вместо веток которые носят змеиные гибкие тела, а вместо плодов родят лукавые головы дьявола. Это BASE / BODY MUSIC/TSARSTVO (MALKUT). Эта область вселенной (при надлежащем положении тела и точных магических жестах) работает, как эластичный батут — надо как можно сильнее — не жмурясь, без парашюта и зонтика — в нее залететь (так летят в аниме) в облике ЧЕРНОГО НИНЗИ, сказать — когда будешь ниже всего — «KATAPULTAAAA!!!», расправиться и рассмеяться (случится само). После этого происходит стремительный взлет, который земляне смотрят, встав на голову, потому что не могут понять, что звезды способны не только падать, но и взлетать. В честь БЕЛОГО НИНЗИ эта операция получила название OBRATNIY ZVEZDOPAD, — гневно включился в дискуссию министр К.
— Единственным методом для описания возможного будет интуиция (Бергсон). Она обладает способностью схватывать различия по природе, не разрывая целого. Речь идет о том, что интуиция обнаруживает в виде «смутных образов» в целой длительности чистые возможности, которые и являются будущим в настоящем. Но для интуитивного знания необходима особая форма, которая бы не позволяла знанию становиться утверждающим, навящевым. Я нахожу ее в откровении, которое есть непосредственное знание природного или божественного закона (Спиноза). Этот закон не является запрещающим и пророческим, но он указывает одновременно на все возможности для возникновения состояний тел, увеличивающих или уменьшающих способность их действовать, — сказал министр М.
— Город будущего скорее всего будет богат возможностями утолить свой голод, но не факт, что это коснется всех, а не только новых патрициев. Увы, новые технологии редко приносят равенство, гораздо чаще порождая охлос, требующий своих хлеба и зрелищ. И неизвестно пока, насколько пресен окажется сей хлеб. Однако уже сегодня можно думать и учиться искусству питания, которое включает не только набор белков-жиров-и-углеводов, но также оформление застолья, как эстетическое, так и смысловое. Даже бедный может быть стильным и довольным своим бытием. Кстати, данный текст был также своего рода тестом: если при прочтении вы не испытали позывов к тошноте, то скорее всего вы готовы к пище завтрашнего дня. Это шутка. Или нет? Просто порой я замечаю, что футуристическая и экологическая риторика слишком часто провоцируют панику и отвращение к миру, но мне бы хотелось скорее развеселить читателя этим текстом, чем напугать. Там, где на место драмы, приходит комедия, еще можно пожить и понаслаждаться. Чего я желаю и нам, и людям будущего, — сказал министр И.
— Все возможности и потенции находятся в Боге. Как я описал ранее, будущее существует только в настоящем в виде Возможного, а все, что есть, представлено в Боге. Все потенции уже есть, но они неосуществлены и всегда ожидают своего появления в том или ином модусе, то есть остаются возможными. Интуитивное познание божественного закона или вхождение в будущее может быть осуществлено в служении, то есть в соотнесении своей потенции с другими, в создании отношений, которые мне подходят, отношений сочетания, а не распада (Делез). Таким образом, служение Возможному увеличивает способность действовать, то есть производить изменения там, где, казалось, возможно лишь повторение одного и того же настоящего. Возможное есть данное мне в откровении знание о реальных, но неосуществленных сочетаниях потенций Бога, — сказал министр М.
— Be modern
Stay immortal
Buy a turtle, — сказал министр П.
Общество третьего тысячелетия
Они начали киборгизировать природу. Ее последнесть. Свидетельство нового мира. Переовеществленный мир.
— Мы вдруг однажды обнаружили странное желание, чтобы окружающие нас вещи проявляли себя во всей своей полноте. Почему бы не дать им свободу и независимость? Техно-художественные гибриды… новое состояние живого. Поэтому мы и учредили министерство. Тотальная перестройка возможностей для взаимных отношений новых горожан города будущего. Усложненное представление о жизни, реформирующее все свои предыдущие версии.., — объяснила Принцесса.
— ...оживленная природа.
— Верно! Новое обитание и творчество движением. Скорость анимирует разнообразие форм жизни. Больше разнообразия скорости — больше разнообразия жизни. Скоростью можно и нужно делиться, — согласилась Принцесса.
— ...порой мне хочется вырваться за все эти условности и стать художником нового мира.
— Супер-сборка и супер-разборка. Киборгианская природа культивирует отношения с предметами, понимаемыми как форма знания, способная вывести машины за пределы предопределенных им способов использования и функций. Творческая сеть жизни. Трансформации стирают четкую границу между живым и неживым, природным и культурным. Стабильное, развивающиеся взаимоотношения между органическим и неорганическими системами. Не человека нужно освобождать от машины, а машину от человека. Общество третьего тысячелетия, — сказала Принцесса и улыбнулась.
— …непрерывное преобразование вместо изоляций. Совместное обитание и съедобная общественная инфраструктура...
— Назвать нас людьми, ты понимаешь, было довольно сложно и неправильно, поскольку любой в той или иной степени отдален от антропоцентричных гуманистических идеалов прошлого, уравнен в правах со всем остальным миром: с животными, предметами, секретарями ботов, цифровыми драконами, вытекающей из персонажей и вещей слизью и иными объектами. Постоянная необходимость творить, как условие жизни, прививает творческие основы. Новые скорости жизни. Менять время, исходя из природных ритмов виртуальной, синтетической и реальной природы, создавая пульсирующие биологические часы и ритмы жизни. Смешение и соединение природ — свободная экологическая жизнь и природные балансы. Контратаки в ночи. Больше скорости — больше жизни. Экология города отражает экологию распределения знания, — заключила Принцесса.
Иллюстрация Егора Орлова.