Духовные скрепы (жбк-31)

Кирилл: Предлагаю сначала обозначить поле диалога, определить понятия. В настоящее время словосочетание «духовные скрепы» отсылает нас к Путину и его посланию Федеральному Собранию в 2012-м году.

Иван: Да, как маркер, с которого начался «новый Путин».

К: Это уже как бы «топором вырублено» в википедии, и никуда не деться. Здесь ещё можно провести аналогию с термином «геополитика», который изначально имел достаточно широкое толкование и до последнего времени был довольно удобен и универсален, но сейчас работает как отсылка к Дугину и ко всей этой мутной кашеобразной истории с новым консерватизмом, евразийцами, Крымом и так далее.

Всё в итоге сходится в одной точке и на удивление плавно ведёт к выводу, что русские — особый, богоизбранный народ. Об этом хочется говорить меньше всего, но не упомянуть нельзя.

И: 86 % полностью доверяют президенту РФ, ещё 14% — и Путин дойдёт до уровня «Б-г»; в общем, если продолжать аналогию — ещё чуть-чуть, и уже можно фиксировать появление богоявленного народа, а там и до богоизбранного недалеко.

К: Дальше мы заговорим о том, что богоизбранному народу — богоизбранную страну, в которой не рады чужакам (разве что редким богоизбранным представителям других наций) и покидать которую тоже грех, да и всё сложнее становится это сделать. Потом о новом авторитаризме, я начну тебя пытать про Польшу и Венгрию и так далее. Поэтому давай как-то лавировать.

И: Так вот, возвращаясь к тому, что «скрепы» — это маркер, с которого начался «новый Путин». Я имею в виду, что раньше был Медведев со своим набором слов — «Сколково», «инновации», «развитие инфраструктуры», а потом с Путиным всё меняется. Какой-то резкий сдвиг. Почему это произошло? Я этого не могу понять. Возможно, из-за того, что не живу в России — я этот момент пропустил, момент, когда «скрепы» возвели на щит.

К: Да, это интересно. В начале двухтысячных Путин о других вещах говорил. Может, моложе просто был. В 60 лет уже о душе хочется подумать (как говорит, например, Тимур Кибиров в своей последней книжке).

И: Боюсь, ответить на вопрос, есть ли у Путина душа, сможет только патриарх РПЦ, и то, возможно, ответ ему сообщат заранее. Знаешь, буквально года два назад вычитал у Дугина «о двух Путинах» — лунарном и солярном: лунарный Путин либерален и мягок, солярный — величественен и силён, как и подобает суверену. Думаю, ты, как и я, разделяешь представление, что если кто-то что-то сказал, значит — что-то за этим стоит и кому-то это нужно.

К: В случае с Дугиным не уверен, что это работает. Мне крайне не хотелось бы помещать наш разговор в поле всего этого медиа-безумства, которое нас окружает. Над «духовными скрепами» иронизируют все, кому не лень, а ещё больше неленивых холиварят по поводу всей этой внешнеполитической шаурмы. От политики хотелось бы уйти и двинуться несколько в другую сторону.

Я помню наш коллективный разговор, когда ты обмолвился, что духовность — это фикция. Я бы хотел к этому вернуться и попросить тебя повторить аргументы, выдвинутые тогда. Чтобы мы, так сказать, «со своей колокольни» понятия рассмотрели. А сверить и провести параллели всегда успеем.

И: Я рискую показаться радикалом, но от того, что многое (если не всё) является политикой (спасибо за это Фуко и другим французским философам), от этого не уйти.

Кажется, я и тогда утверждал, что к словам нужно относиться осторожно. В «духовности» меня смущают два момента. Первое, «духовность» — это достаточно «пустое» понятие, то есть в него можно впихнуть что угодно.

Здесь я вижу опасность для исключения Другого — то есть тот, кто обладает властью, говорит: «ага, вот я духовен, а ты — нет». С этого и начинается нагнетание обстановки.

Другой момент, как мне кажется, духовность — это такой откат от модерна, возврат к чувствам и переживаниям, связанным с верой, а не с самозаконодательством, автономным разумом и прочими полезными ништячками Просвещения.

К: Согласен с тезисом относительно отката от модерна, но я бы говорит скорее о борьбе с капиталистическими ценностями, об антитезе материальное — духовное.

Кстати, я вот всё не могу определиться: «духовность» — это от слова «дух» (spirit) или «душа» (soul)?

Я хочу сказать, что в общественном сознании имеет место определённое наслоение идеализированных представлений о "душевной атмосфере Советского Союза" на постсоветскую действительность в её отвратительном неолиберальном изводе

И: Не вполне уловил мысль. Духовность — это такой ответ на капитализм с его отчуждением, нарушением связей?

Да, довольно сложный вопрос задал. Тоже не могу определиться.

К: Неконтролируемой телесности — высокую духовность!

Насчёт капитализма — да, конечно, он ведёт к разобщённости, расслоению и поиску индивидуальной выгоды. А духовность со своими «скрепами» призвана эту разобщённость нивелировать.

То есть я тебе, конечно, скидку на новый диван сделаю и рассрочку эксклюзивную оформлю, но пивом ты меня угостишь не поэтому, а потому, что тоже веришь в добро и любовь, и это нас роднит.

И: Ага, кажется, начинаю понимать!

Травма от разгула «дикого капитализма» на постсоветском пространстве, кажется, ещё долго будет присутствовать в нашем сознании. У меня просто такое чувство, что запрос на духовность — это тоска/ностальгия по советскому времени, с романтизированной душевностью советского человека (вот тут ненароком вспоминаешь слово «soul»), когда что-то делали «за просто так», а не по принципу «ты мне — я тебе».

Сейчас может показаться, что я рьяный апологет капитализма, но — нет. Просто я хочу сказать, что в общественном сознании имеет место определённое наслоение идеализированных представлений о «душевной атмосфере Советского Союза» на постсоветскую действительность в её отвратительном неолиберальном изводе.

Возвращаясь к твоему «а духовность со своими "скрепами" призвана эту разобщённость нивелировать». Кажется, ты затронул второй важный момент — для чего нужны «скрепы»? Собственно, чтобы скреплять/латать расползающуюся социальность.

 И здесь опять я ухожу на политическое поле. В связи с «маршем миллионов» и последовавшим за ним «болотным делом» я вспоминаю одно из множества высказываний, которых так много было в то время, о том, что «на Болотной родилось гражданское общество». Та уютная неконфликтная социальность, что была ранее, стала трещать по швам. И апелляция к «духовным скрепам», которая последовала, — мне и представляется такой попыткой прекратить конфликт. Ну а потом появится и другое словесно-социологическое чудо — «путинское большинство» (это в пандан к моей мысли о том, как раскручивается механизм исключения Другого).

К: Замечу, что в начальной редакции реплика выглядела следующим образом: «то есть я тебе, конечно, скидку на новый диван сделаю и рассрочку эксклюзивную оформлю, но пивом ты меня угостишь не поэтому, а потому что как раз пост закончился, который мы с тобой так бережно соблюдали, братишка».

Согласен с тобой. Про тоску — есть такой момент, но это локальное явление, через 20 лет по Союзу уже тосковать никто не будет. Немного не в тему, но внезапно задумался о том, какие духовные скрепы существовали в 17-м году, например, и как они работали. Ненависть людей скрепляла — так выходит?

И: Думаю — будут, если не перестать транслировать «Иронию судьбы» и снимать на неё ремейки с Безруковым. Я имею в виду, что пока советский ностальгический дискурс будет (вос)производиться, — будет и поколение, которое будет всё это впитывать. Не знаю, возможно, в 1917 году была «идея будущего», в неё и верили, и были готовы ненавидеть и убивать, чтобы воплотить идею в жизнь.

К: А по поводу того, для чего эти скрепы нужны, — это важный вопрос, да. Ведь есть же общечеловеческие ценности и нормы морали (которые, собственно, и составляют основу Нового Завета). Зачем свои, особые скрепы нужны Путину — понятно. А вот людям...

В то же время столько бед происходит — ИГИЛ, катастрофы всякие, перед их лицом необходимо объединяться, искать связующие элементы.

Перед лицом того же постмодернизма было бы неплохо объединиться и как-то его усмирить.

И: Да, объединяться, но на других основаниях. Не полагая, что «где-то там» (на потолке, небе) есть готовые смыслы и ценности, а стараться доверять друг другу и договариваться. Кажется, у Деррида был классный пример по поводу доверия — дескать, когда приходит гость, ты не знаешь, пришёл ли он к тебе с ножом за спиной или же — с благими намерениями, и приходится идти на риск.

Ну, или не идти. Не хочу казаться чересчур идеалистом.

К: Если отказаться от идеализации (это необходимо, конечно), то мы же понимаем, что абсолютное доверие между людьми невозможно, а любые отклонения от абсолюта работают не как объединяющий фактор, а наоборот, как дестабилизирующий элемент. Если мы не говорим о тех пресловутых 86%, которые вместе доверяют одному человеку, но это другое, здесь опять один шаг до богоизбранности.

Да и почему «где-то там, на небе», мы же говорим о том неосязаемом, что внутри человека скрыто и резонирует с тем же неосязаемым, находящимся внутри других людей. Тут что «душа», что «дух» — как ни назови, всё подходит. Кто-то «Богом» называет — почему нет.

Другое дело, конечно, что это нечто метафизическое, сакральное — конечно же, не русский язык и не День Победы.

Фромм в «Человеке для себя» хорошо сказал: «Одной из особенностей человеческой природы является то, что человек находит себя и своё счастье лишь в общении и солидарности с другими людьми. Однако любовь к ближнему — это не феномен, выходящий за рамки человечности; она является врождённой и излучается человеком. Любовь — это не высшая сила, которая снисходит на человека, и не долг, налагаемый на него; она — его собственная сила, с помощью которой он приобщается к миру и делает его по-настоящему своим».

Тут можно поспорить относительно того, откуда что берётся, но это детали, в общем и целом, я с Фроммом согласен, и вот такой взгляд нас приближает к определённым итогам беседы, как мне кажется.

И: Да, сакральное — это далеко не про «День Победы» и «русский язык».

Фромм мне не очень нравится, его этот «радикальный гуманизм» — это что-то чересчур отвлечённое, но то, что он предлагает идею того, как можно связать людей вместе, — уже здорово.

Наверное, на этом пока нужно остановиться, закончить. Пусть каждый сам для себя проблематизирует «сакральное», может, что-то из этого и получится.

К: Согласен, что здесь индивидуальный вопрос. То есть мы пришли к тому, что понятие «духовные скрепы» всё же имеет право на жизнь и что «скрепы» эти нужны, более того — они есть, но не артикулируемы и эфемерны. Так, что ли?

И: Излишняя теологизация всё-таки мне не по нраву, поэтому «духовным скрепам» я отказываю в существовании.

К: То есть что-то общее, объединяющее есть, но это не «духовные скрепы»? А что это, как назвать? Критикуешь — предлагай, так тебе скажет почти любой скрепляемый от кассирши в супермаркете до Германа Грефа.

И: Наверное, я чересчур резок, но ничего не могу с собой поделать. У меня к «скрепам» сильная идиосинкразия. Доверие — вот, что важно. Сергей Жадан в одном из своих рассказов здорово показал этот момент, заодно и указав на шаткость позиции, основанной на определённом риске.

«Отношения всегда строятся на доверии. К примеру, ты доверяешь Господу, ты говоришь ему: ок, Господи, я доверяю Тебе одному, вот последние пять баксов, поставь их сам. Господь берет твою пятерку, просит подождать и спускает бабки при первом же заходе, так что нет даже теоретической возможности отыграться. Наверное, это не лучший пример, ну да ладно».

Так и с сообществом — нужно идти на риск.

К: И перестать закрывать квартиру на ключ.

И: Было бы неплохо — постоянно забываю, закрыл я дверь на замок или нет. Это бы избавило меня от лишнего волнения.

Фотографии Алексея Кручковского.