Жизнь бьёт ключом (24)

Начать жизнь с чистого листа — распространённое выражение, не теряющее своей актуальности. Но что оно в самом деле означает? Если разворачивать метафору, то можно предположить, что «с чистого листа» — это не то же самое, что «с нуля». Человеческая жизнь — это ведь не один лист, их много, целый альбом или блокнот, а то и несколько блокнотов, порой сильно отличающихся друг от друга по формату, качеству бумаги, дизайну обложки.

То есть под «чистым листом» подразумевается просто новый лист, следующий. Но случается так, что на новом листе уже что-то написано когда-то давно (прямо сейчас у меня на столе лежит пустой блокнот, на некоторых страницах которого выведены чьей-то заботливой рукой надписи «тебя все любят», «твой настоящий друг», «жизнь прекрасна»). Или же явно проступают контуры букв, написанных ранее на обратной стороне, особенно если кто-то в своё время слишком сильно надавил на бумагу. И все эти образы, мысли из прошлого, жизненный опыт вновь прорываются в пустое пространство, создавая то ли преграды, то ли трамплины для нового бытия и для незамутнённого сознания.

Давеча был на презентации двухтомника «Свободный философ Пятигорский», где Кирилл Кобрин рассказывал о нелюбви АМП к сноскам и его склонности приводить все факты и цитаты по памяти, что добавило сложности в подготовке книги. Ваня Жигал вспоминает, как читал в книге Пятигорского по политической философии мнение автора о цитировании: «Всё это чушь собачья, есть фраза, её кто-то произнёс, какая разница — кто именно». Нельзя не вдохновиться этой склонностью к «чистому разуму», пусть она и сводит с ума историков. Тот же Кобрин довольно интересное замечание сделал о том, как пересекались их с АМП области знаний. Он говорит Пятигорскому: «Александр Моисеевич, я в вашей философии ровным счётом ничего не понимаю, но уверен, что преподносить её необходимо только вписанной в исторический контекст, без связи с историей это тяжело воспринимать», а Пятигорский отвечает своей знаменитой фразой: «Не понимаю тебя, какая ещё история, история — это неотрефлексированная метафора сознания».

Насколько неотрефлексированы и метафоричны эти случайные слова на чистых листах, заметки на полях, маячки из будущего и прошлого, незримо присутствующие в каждом нашем шаге, в каждом вдохе и выдохе? Не знаю. Но они есть и кто как, а я без них — никуда. Ведь жизнь бьёт ключом во многом благодаря им, благодаря незримой связи многовекового опыта и младенческого удивлённого взгляда на действительность.

На исходе третья неделя жизни в Москве. Рефлексировать и переворачивать страницы будем теперь уже после презентации «Стенограммы» шестого числа, вестимо.

И стихотворение Ильи Тюрина в качестве эпилога:

Мой черный стол диктует мне союз

С толпою развороченных бумаг,

В которые заглядывать боюсь,

Как в письма от сошедшего с ума.

Я словно постоянный адресат

Для этих груд, хоть в зеркале двойник,

Пейзаж в окне, и время на часах

Идут ко мне, опережая их.

Почтовая ошибка? или знак

Ноги на их нетронутом снегу? —

Я лишний здесь, но мне нельзя никак

Исчезнуть: не умею, не смогу,

И не привыкну, и уже свою

Испытываю память, а не страх,

Валяясь по измятому белью

За полночь у бессонницы в ногах.

 **

Кажется, за каждым углом поджидает какой-то закон Архимеда. Вот она — вязкая муть рутинной жизни, в которой сияют разве что глаза людей. Вот человек — без царя в голове, без бога в сердце. Это я. И сколько бы я ни пытался поймать свободу, отказаться от всего лишнего, натужного, пуститься в скитания, — меня выталкивает обратно законом Архимеда, я глотаю воздух, высунувшись из болота.

Не было работы — есть вариант, которым я загорелся как никогда раньше. Был в списках на отчисление – ситуация решилась сама собой, сегодня я познакомился со своей новой группой. Расстались с любимой — ну… видимо, это просто новый виток наших отношений.

Будучи идеалистом, я в своё время серьёзно хотел себе особенной жизни. Религиозные идеи в моей голове не приживались, но какой-то фундамент заложить было надо. В общем, я много чего передумал, пытался нащупать свою тропу — и в порядке бреда возникла метафора жизни как спектра цветов. Жизнь — это такие цвета, думал я, это сплошные контрасты. Но мне же нужно что-то особенное. Вывернув спектр наизнанку, я получил для себя черно-белую палитру и, судя по всему, вдоволь в ней понырял.

Я не знаю, как такие решения материализуются и влияют ли они на самом деле, но последние года полтора-два прошли в вялотекущем режиме фрустрации. Можно было бы погрузиться глубже в пучину пост-панка, но что-то внутри меня хотело другого и искало путь наружу. Я едва коснулся дна пятками, а всевидящий Архимед уже применил свои суперспособности.

Велик соблазн отрицать своё прошлое и регулярно начинать с чистого листа. Только я, честно скажу, не уверен, что человек взаправду может так делать. Если каждый сам пишет свою книгу, то почему у нас всё не очень с литературой? А ещё и читаем мало. Это, возможно, не относится к теме, но что-то схожее как будто есть. Впрочем, неважно это. Пью за ваше здоровье, рад, что вы нас читаете; если всё плохо, не забывайте, что вам поможет Архимед, даже если все отвернутся.

Фотографии Вероники Летовой и Руслана Князева.