CNN-2

«Стенограмма» для вас, читатели, представляется, скорее всего, чередой высоколобых текстов о тщетности бытия, но это не совсем верно. Авторам иногда удается соприкоснуться с бренной жизнью и сделать свои выводы, которым внутри тесно, а на высоколобый текст они не тянут. Поэтому мы решили разбавить серьёзность метафизических измышлений микроформатом — будничными зарисовками обитателей редакции.

Настоящая Гениева

О Екатерине Юрьевне Гениевой наслышан каждый образованный москвич, тот, кто хотя бы раз был в «Иностранке» — Библиотеке иностранной литературы. На втором курсе я впервые попал туда: пришёл за периодикой во французский культурный центр. И сразу почувствовал, что нахожусь в необычной библиотеке — ВГБИЛ напоминает, скорее, интеллектуальный центр, куда приходят за атмосферой. Которую создала Екатерина Юрьевна.

Ещё на днях я читал глубокое и важное интервью Катерины Гордеевой, где Гениева открыто и прямо говорила о своем диагнозе. У неё была последняя стадия рака, и она это не скрывала. Сейчас, после её кончины, пишут, что Екатерина Юрьевна была мужественным человеком: вот так, просто, не боялась и работала даже во время болезни.

Я считаю, что в реализме нет мужества. Рак — страшная и тяжелая болезнь, но тяжелее и страшнее нам становится от восприятия его обществом. Всем кажется, что, замалчивая и вычеркивая из публичного разговора проблему, тем самым мы убережёмся. Но рак никого не спрашивает.

В интервью она сказала: «Если есть какая-то возможность быть людям в чем-то полезным, вот я это должна… Я стала, может быть, еще решительный в каких-то своих проявлениях поддержки и помощи коллег».

Мою семью не обошло это горе, и я понимаю, о чём говорила Екатерина Юрьевна. Когда переходишь черту — отчетливо слышишь вызов: либо найдёшь свой смысл, либо погрузишься в бесконечный болезненный страх. И Гениева этот смысл нашла.

Сейте!

Знаете, пословица «один в поле не воин» имеет смысловой акцент на слове «один». Что со своим одиночеством невозможно противостоять какому-то гипотетическому врагу (которого на поле, видимо, много).

А я всегда чувствовал в этой пословице какой-то диссонанс. Потому что если ты один — походи по полю, найди кого-нибудь. Чего же стоять истуканом и ждать лютого ворога. И смысл пословицы находится где-то среди поля.

Идея с серией интервью о проектах, которые нам интересны, сначала мне показалась мертворожденной. Ну действительно: из-под кучи пабликов со второсортным юмором, который кочует из одного репоста в другой, сложно откопать что-то стоящее и тем более дружественное.

Но надежды, которые я высказал еще в эссе «Березовый voice, малиновый phone», оказались не напрасными. И после первого диалога проекты нашлись, а их создатели охотно откликнулись. Эта жажда разговора понятна: бесконечное число лайков ничего не дают для развития, кроме мыслей о монетизации. Кто твоя аудитория? Кому ты нужен? Зачем ты каждый день затрачиваешь свою энергию, не в пустоту ли вот это всё?

Думаю, проблема коллег (назову их так) заключается не в скудных идеях и неопытности — идей навалом, об опыте не может быть и речи: откуда ему взяться, если твой проект насквозь оригинальный?

Проблема в обособленности. Все хотят сеять разумное, доброе, вечное, каждый по-своему, но цель примерно одинакова. Поэтому иногда полезно заглянуть и на соседнее поле, не чужие же.

Шаг вправо — шаг влево

Если пройтись по Миллионной и остановиться на пересечении с Мошковым переулком, то можно заметить надпись «Универсам. Магазин пешеходной доступности». Что я и сделал. То есть шел я совершенно по другим делам и в магазин не собирался. Но когда увидел надпись, простоял зачарованный несколько минут, не понимая причины смущения.

А смутило вот что. Так как большую часть времени я проживаю в Москве (седьмой год пошел), то могу с полным правом заявить: такую вывеску в столице вы не встретите нигде. Потому что в Москве магазины бывают только шаговой доступности, но никак не пешеходной.

Вот бородатые оппозиции: бордюр — поребрик (мнимая, кстати, как выяснилось),  курица — кура и т. д. Они у всех на слуху. А я нашёл ещё одну! Сам!

Заходим на сайт Правительства Санкт-Петербурга и читаем всякие постановления, в числе которых значится № 1430 от 28 ноября 2006 года «О размещении магазинов пешеходной доступности на отдельных территориях Санкт-Петербурга». Пешеходной, Карл!

Но Москва не отстает, и уже в постановлении № 25-ПП от 20 января 2009 года Юрий Михалыч ставит подпись не глядя, как приговор подписывает: «Правительство Москвы постановляет … считать приоритетными задачами дальнейшего развития потребительского рынка и услуг города Москвы в режиме шаговой (пешеходной) доступности…». И дальше такого наворочено, где каждая задача уже шаговая, а не стыдливо прикрытая скобками пешеходная.

Вот где собака зарыта. В шаговой доступности! Сами того не подозревая, Валентина Иванна и Юрий Михалыч создали еще одну филологическую коллизию меж двух столиц, и никак им теперь, городам, не сойтись. Ни на шаг.

Будучи москвичом, стану выгораживать нашу пешую логику. Шаговая доступность на то и шаговая, что до любой институции можно добраться шагом или несколькими шагами. А пешеходная доступность — это, извините, порнография какая-то.

Пешеходным может быть переход, движение — вот это всё, относящееся к дорожным делам. Или прогулка, на крайняк. Но чтобы магазин. Так и представляешь себе двери этого универсама, а к нему с Миллионной тянутся все пешеходные переходы. И идти только по ним, не сворачивая. Иначе не попадёшь и будешь вне зоны доступа.

Фотографии Лены Стрыгиной.