Жизнь бьёт ключом (25)

Движение до 

Дождаться, стоя в очереди, того момента, когда коридоры государственного учреждения станут сужаться. Когда пространство человеческой свободы (иллюзорной, неловкой, какой угодно) превратится в свою противоположность.

Не очень хорошо помню, не могу подобрать точное название этой метаморфозе: не рабство, не, в конце концов, несвобода. Простой и прозрачный процесс превращения человеческой воли в нуль. Человек — игрушка в чьих-то, а точнее — в ничьих, руках. Нет, нет здесь никакой прозрачности. Дело в том, что руки действительно ничьи: тобой и другими управляет горстка разных (в большинстве своём незлых) людей. Ты перемещаешься в пространстве по ничьей глупой указке — следуешь из кабинета в кабинет, продуваем всеми существующими ветрами. Тряпичная кукла.

Военкомат, отделение полиции, поликлиника. В поликлинике, если нужно сдать кровь для военкомата, стоишь в очереди, а вместе с тобой стоят старики и старухи. Хочется заявить, что, мол, когда я стану старым, я никуда не пойду — уж лучше лежать или пить, однако я, конечно, не знаю, каким я буду, да и буду ли;

стоит дождаться чего-то подобного, чего-нибудь вроде сужения стен — и чёткое понимание наступит в тот же момент, без промедлений. Отсюда нужно бежать — бежать, несмотря на протянутые к тебе голые ветви деревьев и осуждающие глаза прохожих, брать билет на последний поезд, внимательно смотреть по сторонам.

Ты перемещаешься в пространстве по ничьей глупой указке — следуешь из кабинета в кабинет, продуваем всеми существующими ветрами

Это — такой же простой импульс, как остальные. Сцепление слов, разделение текста на абзацы. Возможно, речь идёт не о свободе, — о красоте. Обезличенные шестерёнки немых институций лишены эстетики. В первую очередь власть глуховата и, что ли, неряшлива. По крайней мере, власть, действующая на нашей территории. Существует мнение о красивой толпе ровно марширующих людей. Спасает здесь чёткое (чуткое) чувство того, что большая часть марширующих — ряженые. На лицах можно заметить странную рябь, словно всё увиденное — дурная голограмма.

Так вот: убегать.

Можно смотреть на старинный собор сквозь куст рябины. Можно не замечать любви и любить, можно валяться в бреду (пройдёт, мальчик, пройдёт), можно вдыхать сигаретный дымок или холодный туман утра окраины. Всё это — хорошо, всё — верно. Жить нужно посметь, или осмелиться. Оторваться от тупика экрана, кормить голубей, терять волосы, твёрдо смотреть в лицо злого человека, иногда не спать или писать стихи. 

Фотографии Ани Штейнер.